Unknown

его друг, то, сменив гнев на милость, Диденко – так звали следова-

теля – начал рассказывать Монзикову историю, легшею в основу

одного уголовного дела, с которым он до сих пор мучается, и не

знает что с ним делать и как ему дальше быть.

Однажды, во время дежурства Диденко, в милицию прибежал

заявитель – весь в слезах, со следами побоев и большими дырами

на почти новой, импортного производства, куртке.

- Помогите, пожалуйста! Товарищи, дорогие. Что же это та-

кое? Прямо на моих глазах творится беззаконие? – мужчина, с виду

вполне приличный, активно размахивая руками, пытался схватить

любого милиционера, который оказывался около него.

- Уважаемый! Не надо суетиться! Успокойтесь! Давайте луч-

ше рассказывайте всё по порядку. У Вас заявление?

- Да. Я буду делать заявление. А где начальник? – мужчина, разговаривая на повышенных тонах, продолжал метаться из угла в

угол грязной комнаты.

- Диденко! Диденко, оглох что ли? К тебе пришли! – сипатым

голосом, не выговаривая половины буков алфавита, кричал пра-

порщик милиции Кубайс – помощник оперативного дежурного.

113

Диденко, старший лейтенант юстиции, следователь г. При-

вольное, которому было уже далеко за 40, жуя солёный огурец, по-

дойдя к крикуну, раздраженно спросил: - Ну, что там у Вас?

- Беда, товарищ начальник! Изнасилование! Понимаете?

- Так! Значит так… Сейчас пойдем ко мне в кабинет и соста-

вим протокол. А затем выедем на место преступления. Понятно?

- Так точно, всё будет, как Вы скажете.

- Серёга! Позвони операм! Будем брать насильника. Пусть не

пьют и пусть ждут меня. Я через полчаса буду готов.

И Диденко отправился в соседнюю комнату, где находились

еще двое сотрудников милиции, и где он планировал сразу же за-

вести уголовное дело по ст.131 УК РФ.

Следователь Диденко сидел за ужасно захламленным бумага-

ми столом, на котором лежали разного рода документы. Там же

россыпью валялись обгрызенные карандаши, остатки картофель-

ных чипсов, окурки, грязные ложки, нож без ручки, два справочни-

ка для сантехников и чистые бланки протоколов. Комната была в

таком состоянии, что первое впечатление было – это склад гоголев-

ского Плюшкина.

Маленький, почти лысый, с аккуратным животиком и кривы-

ми ножками Диденко тщетно искал на столе свои очки, которые он

оставил при выходе. За правым ухом торчал огрызок красного ка-

рандаша. Вместо ручки он держал обыкновенный замусоленный

стержень от шариковой ручки.

После того, как Диденко записал полные данные заявителя, он

начал задавать вопросы по существу преступления.

- Итак, Виталий Сергеевич, кто, кого и когда изнасиловали?

Кто свидетель? Где был совершен…- договорить он не успел, т.к.

Монарцик принялся отвечать на первый вопрос.

- Дину, мою маленькую Диночку. Она у меня…

- Стоп! – Диденко старался разговаривать спокойно, но этого

ему не удавалось. – Не расстраивайтесь!

- Да как же мне не расстраиваться, если Дина была ещё девоч-

кой. Маленькая такая, бедненькая моя девочка. – Виталий Сергее-

вич даже заплакал. Когда он несколько раз всхлипнул, на лице ка-

ждый раз появлялась страдальческая гримаса. Видно было, что что-

то его огорчало. Диденко даже показалось, что что-то у заявителя

болело внутри.

114

- Простите, пожалуйста, а Дина – это Ваша внучка? Или она

Ваша дочь? – Диденко пытался подобрать "ключик" к сердцу еще

не старика, но уже и не молодого человека, который то кричал, то

рыдал как маленькая дитя, то вдруг на всё смотрел с таким равно-

душием, как будто он был совсем ни при чём и его ничего не каса-

лось.

- Ну, Вы даёте! Какая же она мне внучка? Вы хоть понимаете,

что несёте ерунду? – Виталий Сергеевич достал белоснежный но-

совой платок и вытер со лба пот. При этом его лицо опять передёр-

нулось страдальческой гримасой. Он даже слегка вскрикнул.

Диденко, пытавшийся во всё вникнуть, уже больше не мог

спокойно слушать. Он взорвался. От добряка не осталось и следа.

- Ты, дед, не умничай, когда с тобой следователь говорит! По-

нял, да? – И Диденко достал из чайной кружки, служившей не пер-

вый год пепельницей, окурок сигареты и начал по карманам гряз-

ных брюк искать спички. Затем, когда сделал первую затяжку и

выпустил густую струю дыма прямо в лицо заявителю, добавил –

Ты, этиткина жизь, пойми, это самое, значит, ведь я ж тебе помочь

хочу, а ты, этиткина жизь, не въезжаешь! Понимаешь?

- Так Вы - следователь? Да? То-то же я смотрю на Вас и ду-

маю, как же Вы стали начальником? Какой идиот мог такого дурака

назначить начальником милиции, если простую болонку принимае-

те за внучку?! Да-а-а-а… Попал я в передрягу!

- Ты мне не хами! – Диденко даже подпрыгнул на своем вет-

хом стуле. Теперь уже он вытирал пот с лысины и маленького лба.

- Во-первых, не ты, а Вы! Салопон хренов! Во-вторых, перед

тобой всё-таки капитан первого ранга запаса. Понял, шнурок недо-

деланный? – Монарцик попытался распрямить грудь, но от сильной

боли чуть было не лишился чувств.

Допрос длился около четырёх часов. В конце концов Диденко,