Unknown

Полицейские апартаменты находились на первом этаже об-

ветшалого трехэтажного здания. Комната для допроса была и хол-

354

лом и дежурной частью одновременно. В разные стороны самой

большой комнаты простирались клетки, зарешеченные большими

металлическими прутьями. И лишь только параша была изолирова-

на от всех остальных помещений старой хлипкой дверью, которая

хоть как-то блокировала запах человеческих фекалий, рвоты и все-

го того, что выходит из людей, особенно пьяных и избитых сапога-

ми полицейских.

Девушки с ужасом наблюдали за происходящим из своей от-

дельной клетки, куда их посадил Балдыбхазбждак. Ирина первой

почувствовала что-то неладное и сразу же поделилась своими опа-

сениями с Жанной. Монзиков не слышал девичьих разговоров и

окликов, он пытался сообразить, что ему делать. Из четырех ма-

леньких камер две были пусты. Жанна и Ирина сидели в камере ря-

дом с верзилой Мустафой, которого они лишь слышали и осязали

его отвратительные запахи.

Мустафа – турок лет тридцати пяти, рослый небритый малый

с лысой башкой и атлетической фигурой, которую портили здоро-

вые волосатые кривые ноги и большой живот – находился в том со-

стоянии, которое на Руси называется "с бодуна". Накануне он хо-

рошо выпил и случайно попался на глаза полицейскому патрулю, который только лишь из спортивного интереса доставил тушу бога-

тыря в участок. Просидев в участке часа четыре, Мустафа очухался

и … трахнул, прямо на глазах у маленького Балдыбхазбждака и его

напарника Саварджабдака молодого турка, тоже задержанного, ко-

торый истошно кричал и сопротивлялся как мог здоровенному на-

сильнику. Полицейские наблюдали за мужеложством с широко

раскрытыми ртами, поскольку впервые в жизни они видели такое!!!

Именно молодой человек всё время стенал и кряхтел, пока

Балдыбхазбждак составлял полицейский аля-протокол на Монзико-

ва.

- Так, ишак! Давай подписывай, - злобно крикнул Монзикову

во второй раз несколько вспотевший от чрезмерного усердия Бал-

дыбхазбждак.

- Так, ты – это, кончай тут пиз…ь! А то я вот возьму, да и на-

вешаю тебе таких пиз…ей на крестик, что тебя никто даже в трам-

вай, или в баню твою ёб…ю не пустит. Понимаешь мою мысль, а? -

Монзиков говорил хоть и негромко, но с такой решимостью и так

воинственно, что Балдыбхазбждаку даже стало как-то вдруг не по

себе.

355

- Ну, ладно! Не хочешь, да? – сказал Балдыбхазбждак и с си-

лой затолкал адвоката в клетку к Мустафе и всё ещё валявшемуся

на голом цементном полу бедолаге юноше, познавшему мужские

ласки великана.

Когда решетка в клетке за Монзиковым лязгнула и застопори-

лась, Мустафа встал с нар и внимательно начал всматриваться в

лицо взъерошенного и разъяренного рыжего адвоката. Он хотел, было, погладить Монзикова по заднице, но тот его с силой ударил

по здоровенной волосатой ручище, отчего Мустафа только сильнее

завелся и сразу же начал снимать с себя грязные брюки.

Вдруг со стороны улицы раздался громкий и протяжный клич

муэдзина, призывавшего благоверных совершить утренний намаз.

Полицейские одновременно, словно по команде, аккуратно рассте-

лили на полу небольшой коврик и начали усердно молиться. Бор-

моча себе под нос, то и дело охая и вздыхая, они просили у Аллаха

милости и снисхождения ко всем своим прегрешениям.

Мустафа тоже времени не терял. Он встал на колени и с голой

задницей начал молиться. Молился он весьма и весьма оригиналь-

но. Он просил у Всевышнего для себя работы, жилья и маленьких

человеческих радостей, которых в последнее время у него было ма-

ловато.

Молодой турок, забившийся в угол, что-то невнятно бормотал,

то и дело враждебно поглядывая на обнаженную задницу Мустафы.

Первыми молебен закончили полицейские. Мустафа, увидев,

что они встали, вскочил с такой прытью, что Александр Василье-

вич даже обалдел.

Монзиков, знавший все тюремные штучки-дрючки ещё по

своей давнишней работе в тюрьме и колонии, где он всякого там

насмотрелся, вдруг почувствовал всеми фибрами своей души, что

его сейчас поимеют, и возможно даже, что и не один раз. Перспек-

тива была ужасной ещё и оттого, что вокруг задницы молодого

турка была небольшая лужица крови.

- Мустафа! Давай, кто быстрее!? Мы или ты? – радостно

крикнул Балдыбхазбждак стоявшему напротив Монзикова без тру-

сов со стоящим членом Мустафе.

Почти с минуту в участке стоял гомерический хохот, ржали

двое полицейских и великан Мустафа. Молодой человек вдруг пе-

рестал плакать, встал и перешел в соседний дальний угол. Он с ин-

356

тересом, и даже с легкой улыбкой стал наблюдать за дальнейшим

развитием событий.

Мустафа бесцеремонно схватил за то место, где когда-то дав-

но у Монзикова была талия и молниеносно стащил с него брюки и

трусы. Адвокат яростно сопротивлялся, дрыгал ногами и руками, кричал, матерился, плевался, но толком не давал великану сколько-

нибудь значимого отпора. Казалось, что Монзиков бился в кон-