Unknown

— Вы были проинструктированы, и я предполагаю, что вы ознакомились с моими заметками, которые я разослала примерно двадцать минут назад. Проблема, которую вы знаете как Неназванный, находится в центре вторжения класса G, где по меньшей мере одна личинка находится в связи с живым носителем, а ещё одна, находящаяся в изоляции, в данный момент направляется в наше учреждение. Хотя нет никаких вещественных доказательств, но у нас есть все основания предполагать, что ещё десять в скором времени проявят себя, уже начата работа по внедрению в сознания человеческих носителей. Мы привезли трёх местных жителей, присутствие которых мы обсудили вчера, сейчас нам необходимо договориться о методах сдерживания. Сейчас они в комнате вместе со мной, их досье на ваших экранах, помеченные как 919А, 919В и Джон.

Мужской голос произнёс:

— Хэй, это Том из Хьюстона, мы обсуждаем бюджет?

— Нет, мы перенесли эту встречу на четверг в два часа. И теперь, как вы уже знаете, вторжение ведёт нас к сущности, обозначенной как B3333B, которая намеревается совершить второй акт рождения, с помощью репродуктивного цикла, доселе нам неизученного.

— Извините, не могли бы вы объяснить, что означает вторжение класса G? — спросила Эми.

В телефоне послышался раздражённый голос:

— Кто там ещё говорит?

— Эми Салливан, я одна из местных. Если вы обозначили это классом G, значит ли это, что вы оцениваете вторжения по шкале от A до Z? И, если так, A хуже, чем Z?

— Класс G — это уровень потенциального вымирания. Пожалуйста, сохраняйте молчание до тех пор, пока вам не зададут вопрос. Итак, метод уничтожения личинки, о котором говорилось в заметке, был протестирован в ходе инцидента 404 двенадцать лет назад. Во-первых, мы должны отследить и собрать личинки в одном месте, если это будет возможным, предположительно, мы поместим их в полевом офисе. Во-вторых, нам необходимо придумать достоверную историю для прикрытия, когда мы начнём процесс уничтожения или чего-то похожего. И затем будет проведена отдельная операция по срыву цикла размножения объекта B3333B.

— Привет, это снова я, — заговорила Эми, — я просто хочу прояснить, что мы тут обсуждаем план по похищению и убийству двенадцати детей в стране, новости которой буквально держатся на историях о пропавших ребятах? И идея заключается в том, чтобы провернуть это так, чтобы никому и в голову не пришло задумываться или волноваться по этому поводу. Хорошо, уяснила.

Из динамика вырвался длинный гул — Штаб заговорил. Все остальные затихли.

— Этого больше не повторится, мой Повелитель, — сказала Таскер. — Итак, подозрения 919B действительно верные, нам необходимо сосредоточиться на истории для прикрытия. Мир в самом деле поверит, что эти дети погибли.

— Плюс родители и другие любопытные типы, которые захотят встать у нас на пути, — добавила Эми.

— Мы постараемся минимизировать такие риски.

Из динамиков телефона впервые послышался голос пожилой женщины:

— Это Марта, и я хочу прямо сейчас отметить, что у меня есть возражения. Сегодня мне сказали — уверили — что первым на повестке дня будет вопрос о выделении средств на проект Майами. Мы ждём уже с января, а промедление — смерти подобно.

— Марта, мы собрались не для обсуждения бюджета, — сказала Таскер.

Эми добавила:

— В четверг. В два.

Таскер скривилась и потёрла виски:

— Основа истории для прикрытия должна включать инцидент, который, по очевидным причинам, сделал бы все тела невозможными для опознавания.

— Ага, — встрял Джон, — типа они упали в океан и их сожрали акулы.

— Что они будут делать у океана? — спросила Эми.

— Мы можем устроить для них конкурс или что-то такое? — сказал Джон. — О! Давайте они погибнут в авиакатастрофе. Скажете, мол, детишечки, вы выиграли путешествие. А самолёт упадёт прямиком в океан, туда в океан, где акул много водится.

— То есть, этим детям будет уготована участь испытать весь ужас от терпящего крушение самолёта?

— Они не дети, а ещё мы понятия не имеем, могут ли они испытывать ужас, — сказал я. — И вам совсем не обязательно устраивать это подобным образом. Надо просто сделать так, чтобы общественность восприняла происшествие как нечто неизбежное.

— И как ты себе это представляешь? — спросила Эми.

— Ты скажешь, что детишки инфицированы какой-то страшной болячкой. Эболой, неважно. Скажешь, мол, это учинил Нимф и детишек нужно будет поместить в карантин, дабы другие не заразились. Скажешь, что лечение уже подоспело. А затем, когда мы их в карантин запихнём, ты скажешь, что болезнь слишком быстро прогрессировала и было слишком поздно. Скажешь им, что Нимф умер и больше нет жертв. Вот тебе и вся история на блюдечке с голубой каёмочкой.

В помещении воцарилась тишина. В Штабе что-то гудело. Таскер выглядела очень взволнованной.

Эми перевела взгляд с меня на Таскер и сказала ей:

— И на этом плане вы остановитесь, не так ли? Я понятия не имею, что сейчас чувствовать.