Unknown

- Я дерусь с испанцами не для того, чтоб ты наживался на моей крови, – тихо сказал я.

- С английскими купцами вы тоже не для этого дерётесь? – спросил он.

Проклятье, стоило один раз напасть на английский караван, как весь архипелаг через месяц знал, что я грабил своих соотечественников. А ведь я там даже никого не убил.

Скрипя зубами от бессилия, я отсчитал необходимую сумму. Приказчик, масляно улыбаясь, росчерком пера зафиксировал факт нашего прибытия, и мы отправились в город греха, столицу английской Вест-Индии, и крупнейшее убежище пиратов и разбойников всех мастей.

Я рассчитывал задержаться на Ямайке надолго, поэтому никаких условий для моряков не ставил. Кто хотел уйти – мог уходить, полная свобода. Но я знал, что никто не уйдёт, для многих «Мститель» стал единственным местом, где они могли чувствовать себя нужными. Пьяницы, индейцы, негры, дезертиры и бывшие каторжники могли возвыситься только в пиратской команде.

И уже через несколько минут я остался на причале совершенно один. Матросы разбежались по кабакам, горожане потеряли интерес к новому кораблю, и только стражники в красных мундирах стояли неподалёку, лениво обмахиваясь шляпами.

Я ещё раз посмотрел на «Мстителя», удостоверился, что всё в порядке и дежурные матросы исправно несут службу, и пошёл в город.

Порт-Ройал мог удивлять каждый раз, сколько бы ты не посещал его. Каждый раз можно было найти приключения на свою голову, и каждый раз разные. Вот и сейчас, стоило мне протиснуться на одну из площадей, по пути к торговым лавкам, как я увидел работорговцев на невысоком помосте. Вокруг собрались горожане, разглядывая товар – заросших испуганных негров, недавно привезённых из Африки, неудачливых преступников, военнопленных и обедневших заёмщиков.

Дамы в роскошных платьях о чём-то шептались, разглядывая оборванных грязных рабов, стоящих в трёх шагах от них. Богатые плантаторы намётанным взглядом заранее выбирали самых сильных и живучих, а работорговцы громко выкрикивали цены, ставки и имена.

Я протиснулся через толпу, поближе к помосту. Горожане расступались, судорожно хватаясь за кошельки. Я только посмеялся. В потрёпанной моряцкой одежде, небритый, я был больше похож на одного из рабов, чем на кого-то из местных. Хотя в прошлые разы эти же горожане приветливо кланялись или махали шляпами, завидев меня.

Рабы на помосте смиренно ждали своей участи. Торговцы давно выбили из них волю к сопротивлению. Я присмотрелся к бедолагам, нет ли среди них кого-нибудь знакомого, но их измождённые лица я видел впервые.

Один из индейцев-рабов, длинноволосый верзила, встретился со мной взглядом и отшатнулся так, словно увидел дьявола. Остальные как ни в чём не бывало стояли, ни на кого не обращая внимания. Я подошёл поближе.

- Муэрте! Мертвец! – индеец что-то затараторил на ломаной смеси испанского и английского, но я понял только это.

Если бы не цепи, он наверняка убежал бы. Но деваться было некуда, и теперь он стоял передо мной и мелко дрожал, отводя глаза.

- В чём дело? О чём ты? – спросил я.

- А ну отойди, оборванец! – рявкнул торговец и стеганул индейца плетью. – С рабами разговаривать запрещено!

Торговец замахнулся было и на меня, но щелчок взводимого курка заставил его замереть, как кролика перед удавом.

- Я стражу позову, - произнёс он. Рука с плетью медленно опустилась.

Толпа начала потихоньку рассасываться.

- Не успеешь. Покупаю вот этого, - я указал на индейца. Тот, всё ещё охваченный ужасом, казалось, даже не заметил удара.

- Двадцать фунтов, - мгновенно ответил торговец. После слов о покупке он и его дружки заметно расслабились.

- Ты всё ещё у меня на мушке, дружище.

- Двенадцать, и ни одним песо меньше.

- Восемь, - предложил цену я. – Посмотри, он же сумасшедший. Кто даст двенадцать фунтов за безумца?

- Одиннадцать, - парировал работорговец и двумя пальцами потрогал бицепсы индейца. – Он довольно силён.

- Девять.

- Сойдёмся на десяти?

Я убрал пистолет и отсчитал монеты. Торговец хищно улыбнулся и отстегнул цепь. Индеец никак не отреагировал, по-прежнему стоя рядом с остальными рабами.

- А ну, пошёл! – рыкнул торговец, сталкивая его с помоста.

Я поймал индейца за руку и потащил куда подальше от этой площади, вездесущей толпы и любопытных глаз. Один из переулков Спаниш-тауна, старого района, подходил идеально. Я прижал индейца к стене и ткнул пистолетом ему в живот.

- Теперь говори, - тихим ровным голосом произнёс я.

Индеец испуганно хлопал ресницами, то и дело пытаясь вырваться.

- Помирать будешь долго, - вздохнул я.

- Т-ты уже мёртв! – заикаясь от волнения и отводя глаза, просипел он.

- Живее всех живых, - хмыкнул я.

Индеец снова затараторил, сбиваясь на родную речь.

- Помедленнее, чёрт тебя дери.

Он мотнул головой как лошадь на водопое, с шумом втянул воздух и, наверное, впервые за всё это время, внятно, на чистом английском, произнёс:

- Живой. Мертвец.

- Чушь собачья! – фыркнул я, - И ради этого я потратил десять фунтов!?

Он что-то пробормотал на своём языке, и кивнул куда-то в сторону моей груди.

- Говори нормально, - потребовал я.