Unknown

- Купцы Ларины. – Саша кивнула. – Не самая известная фамилия, но достаточно старая и богатая, чтобы иметь традиции. Я вторая по возрасту из детей, и должна была помогать брату, когда тот примет дела у отца. Папа говорил, что выгодно выдать замуж он и младших сестёр успеет, а у меня вроде как задатки хорошие для торговли и руководства...

- Пон-нятно… А можно спросить, почему ты пошла в… ну, в полицию, по сути? – Осторожно поинтересовался капитан. Ему давно хотелось расспросить юную спутницу о её прошлом, однако он всё не находил удобного повода. А после свежего ещё в памяти глупейшего прокола перед битвой с мятежниками, когда они едва не поссорились на ровном месте, отказался от мысли спросить напрямую, боясь наступить ещё на какую-нибудь мозоль. И тут вдруг – оказия. Стоило рискнуть.

- В полицию? Можно, но… – К щекам девушки неожиданно прилили румянец, и она торопливо отвернулась, указала вперёд. – Только позже, мы уже приехали.

Действительно – сарбаз-проводник как раз стучал в ворота караван-сарая. Выбежавший на шум слуга тут же позвал хозяина. Тот выглядел одновременно обрадованным и испуганным – размещение на постой целого воинского отряда из соседнего государства сулило его заведению как возможные проблемы, так и несомненную прибыль. Благо, выглядел постоялый двор обшарпанным и бедным, в конюшне не стояло ни одной лошади, да и номера, похоже, пустовали все до единого. Велев бойцам размещаться, Николай отсыпал хозяину двора горсть монет и попросил доставить еды, припасов в дорогу, узнать на рынке свежие новости о восстании, а также погреть воды для помывки. Тот заверил, что всё устроит в единый миг, позвал слугу и принялся шумно его инструктировать, размахивая руками. Лишь после этого Дронов отправился выбирать себе комнату – но был тут же перехвачен казачьим урядником.

- Не нравится мне всё это, господин капитан. – Сказал Невский, поглаживая ножны шашки и озираясь. – Очень не нравится.

- Что именно? – Дронов тоже огляделся на всякий случай, но ничего интересного не заметил – из внутреннего двора П-образного караван-сарая можно было видеть лишь его же строения да гребень крепостной стены, к которой он примыкал.

- Я у входа поторчал немного, пока все входили, и потом ещё чуток. Проводник наш никуда не ушёл – ну это ладно, хокандец тот и говорил, что рядом будет, на всякий случай. Сейчас за воротами торчит. Да только зуб даю – видел ещё мундиры их красные, меж домиков мелькали. – Урядник, как бы в доказательство, цыкнул зубом.

- Ну, солдаты на улицах – это сейчас должно быть нормально. – Пожал плечами Николай. – В городе много войск. Однако вы правы – что-то тут неладно. Не знаю точно, вроде предосторожности как предосторожности, нас и не должны здесь любить. Да только…

- Ага, вот и у меня также. – Осклабился казак. – Чую чего-то. Выставим караул?

- Выставим. – Подумав, кивнул капитан. – Пока делим экспедицию на три смены – одна ест, другая моется, третья сторожит. Кстати, где мыться-то будем?

- Я уже посмотрел. Есть тут комнатка с хорошим сливом, пол глиняный. Парни уже убираются.

- Отлично. – Николай расплылся в улыбке, предвкушая, как пустит в ход залежавшуюся в ранце мочалку. - Но Александру Александровну к воде допускаем первой, ясно? Пока комната чистая.

- Чего ж тут неясного. – Урядник вздохнул. – Да не такая тут водица, чтоб к ней спешить. В баньку бы, настоящую, с веничками да паром…

Дронов сочувственно похлопал его по плечу.

         *                                                 *                                                  *

- Николай, а вы… ой, а ты что же, не идёшь? – Чистенькая, едва ли не светящаяся Саша заглянула в обжитый Николаем «номер» караван-сарая, предварительно постучавшись. Облачена девушка была в армейские брюки и гимнастёрку– из числа тех, что ушили для неё в Пишпеке по заказу Дронова. Это была её последняя свежая одежда, не подходящая к хрупкой фигуре и сидящая мешковато – однако сейчас даже в ней Александра выглядела просто ангельски. Особенно на фоне обшарпанного и грязного окружения.

- Я пойду последним. – Сказал капитан, с кряхтением садясь. До прихода стажёрки он просто лежал на толстом ковре, распрямляя спину после многих дней в седле. Чувство было сродни небесному блаженству, однако шея и поясница уже начали понемногу затекать. – Я ведь командир. А ты уже всё? Тогда присаживайся… э-э… ну… куда-нибудь.

Замешательство офицера было вызвано тем, что мебель в комнате отсутствовала напрочь, если не считать трухлявого дастархана и большого медного кувшина в углу. Не было даже обязательных для любого здешнего жилища пуфиков-сидушек. Но Александра без колебаний опустилась прямо на тот же войлочный ковёр, рядом с мужчиной, сложив ноги по-восточному. На сей раз она не ошиблась, и сделала это на женский манер.

- Как там импровизированная баня? – Спросил Николай, отодвигаясь, чтобы дать ей больше места. – Ребята ведь там чуть не римские термы из обычной комнаты оборудовали?