Unknown

- Моя семья с вами давно дела ведёт. А ещё я был под Пишпеком в прошлом году. – Глаза сипая сверкнули, он сжал губы так, что те побелели. – Я там был, я видел, как четыре тысячи ваших солдат разбили наши восемьдесят тысяч. Как ваши пушки били всемеро дальше наших, как они, и ваши летающие машины, за полдня сделали из нашей армии груду мёртвого мяса – рваного на мелкие куски и хорошо прожаренного, как на лагман. А вы потеряли меньше сотни. Я знаю, какие дерзкие письма пишет нашему хану ваш генерал-губернатор – а он ведь даже не царь, слуга вашего царя, наместник! И он знает, что всё равно сильнее хана…

Дронов и Саша молчали, не перебивая распалившегося хокандца. Николай, в общем-то, понимал его чувства, так как тоже участвовал в том бою, и легко мог поставить себя на место вчерашнего противника.

- Человек с влиянием нашего серкера может похитить сотника хивинского или бухарского войска, точно зная, что потом уладит дело. – Продолжил Маниаз уже спокойней. – И Джабаль-бек не понимает, почему с русскими должно быть иначе. Я не хочу думать, что может случиться, если он вам навредит. Потому просто убирайтесь из города… И постарайтесь не попадать в такие истории больше.

- Так он мне тогда объяснил, только подробней. – Вставила Саша. – Я решила, что звучит логично.

- Понятно. – В задумчивости кивнул Дронов. – Но вы же служите серкеру, у вас не будет проблем, если возникнут подозрения на ваш счёт?

- Я служу хану. – Фыркнул сотник и одним глотком допил воду из пиалы – видимо, горло у него здорово пересохло. – А для серкера выполняю… некоторые услуги за достойную плату. В этот раз просто верну задаток. А может – и не верну. – Он усмехнулся по-волчьи. – Хан не был под Пишпеком, но у него достаточно ума… Если узнает, что едва не сотворил почтенный Джабаль-бек – сам ему голову снимет с плеч. Даже палачу не доверит. Он и так рад, что сумел мир подписать прежде, чем ваши войска до столицы дошли…

- Значит, вы поможете нам выбраться отсюда?

- Да. Остаток ночи и день ждите. Вас будут искать, и здесь в первую очередь, но днём ничего сделать не смогут, даже если найдут. Я позабочусь. Вечером провожу вас до окраин. – Юзбаши встал. – Надеюсь, обратно вы поедете иной дорогой.

Не попрощавшись, он вышел – напоследок хлопнув дверью. Дронов вздохнул и повернулся к девушке:

- Саша, чаю хочешь? Только он остыл почти.

- Нет, я совсем…

- Халва осталась.

- С халвой… буду. Ладно. Но вы меня не ждите, идите спать.

- Саша…

- Что?

- На «ты».

- Ой!

         *                                                        *                                                        *

Николай пробыл в царстве Морфея до обеда, а проснувшись, обнаружил, что спасшая его «диверсионная группа» давно бодрствует и мается бездельем. Собственно, тем же пришлось заняться и ему – до самых сумерек, так как хозяин покинул дом, а выходить на улицу гостям было рискованно. Чтобы как-то приглушить зуд нетерпения, Дронов устроил во дворе фехтовальную тренировку с казаками. Попробовал было вовлечь в неё и Сашу, но потерпел фиаско. Маленькая стажёрка с ногами забралась на огромный мягкий диван в прихожей, усадила рядом Джантая, и увлечённо показывала ему картинки из толстого, истёртого по краям альбома с видами Петербурга, который нашла в библиотеке купца. Просветительская деятельность явно пришлась  девушке по вкусу, а бугинец всегда был любознателен, так что оторвать их от этого занятия капитану не удалось. Когда же альбом кончился, будущая сыщица потащила киргиза смотреть картины – тоже привезённые из России.

Дважды или трижды в ворота особняка стучали. Каждый раз на стук выходил старый, длиннобородый слуга-узбек и долго беседовал с пришедшими. На вопросы Дронова и Александры после этого лишь отмахивался: «Всё уладил. Хозяин придёт, поговорите».

Рашидов вернулся раньше, чем ожидалось – и выглядел он обеспокоенным. Позвав капитана и стажёрку в кабинет, он усадил их на вполне европейского вида стулья, закрыл дверь, опустил шторы. Заложив руки за спину, сказал, хмурясь и глядя в пол:

- Всё усложняется.

- Выяснили что-то о деле Джабаль-бека? – Саша приподнялась с сиденья.

- Нет, о нём ничего не узнал. – Качнул головой татарин. – Вернее, на скорую руку выяснил, что он прежде не интересовался… необычными вещами. А несколько месяцев назад вдруг принялся активно разыскивать подобные. Вероятно, кто-то его попросил. Это предстоит выяснить, но вас уже не касается.

- Что же тогда стряслось? – Выгнул бровь Дронов.

- Верный человек сообщил мне, что в гарнизон города прибыл гонец с письмом. Сообщение тайное, иначе бы передали оптическим телеграфом, он в цитадели имеется.

- Вы узнали содержание?

- Да. В ханстве восстание. Поднялись кипчаки, несколько племён южных киргизов… Подробностей не знаю, но, кажется, их подстрекают муллы, утверждая, что хан продался неверным. Это очень плохо. Южные киргизы религиозны, не чета северным. Обычно кочевники и оседлые плохо ладят, но духовенство может объединить их – восстание наверняка поддержат крестьяне и даже некоторые из горожан.

- Так внезапно… - Негромко произнесла Александра.