Unknown

К сожалению, Демогоргон не предлагал промежуточного варианта стать "полупокером". Чтобы и рыбку съесть, и на кол не сесть. Твори себе зло, но, если что, можно покаяться, загладить часть косяков, откупиться чем-то, добра немножко поделать. Видимо такой гнилой подход был у Абсолютного Зла не в ходу, таких "полупокеров" и так по Беспределью разгуливала тьмущая тьма. Абсолютному Злу нужна была определенность, нужен был четкий выбор. К этому Бармалион не был готов.

Так ничего толком и не решив, он вдруг вспомнил про процесс выбора обуви. Тогда за верный выбор ему дали единицу интуиции. Может и в этот раз стоит прислушаться ко внутреннему чутью. Только как это сделать? Просто подумать? Или, наоборот, не думать. Бармалион застыл и прислушался к себе. Внутри что-то колыхалось, но неясное, смутное, неопределенное. Тогда он решил представить процесс выбора в виде весов, где одна чаша – поступить на службу ко Злу, а другая – жить дальше своим умом.

Весы тут же нарисовались и внимательно, не дыша, вглядываясь в них, он заметил, как одна из чаш медленно, вроде как неуверенно, но склоняется вниз. Растягиваются секунды и вот – она уже внизу. А наверху осталась другая чаша – пойти на службу Абсолютному Злу. Интуиция подсказала верный ответ.

- Нет. – не очень твердо, кое какие сомнения ещё клубились внутри, но вполне определенно ответил он эмиссару Абсолютного Зла. – Мягко дедуля стелешь, да жестко спать. Я всё-таки попробую в этой жизни как-нибудь сам устроится. Согласен, что будет тяжко, может и не раз ещё убьют, то есть перезагрузят, но не вечность же это будет продолжаться? Найду в итоге я здесь своё место под солнцем, вернее под солнцами.

- Как скажешь. Хозяин – барин. – ответил старик, в словах которого, как показалось Бармалиону, промелькнуло нечто, похожее на уважение. – Коли передумаешь, просто крикни "Демогоргон, я согласен!", это будет значить, что выбор ты сделан и своё место в Чертогах Зла занять готов. Ну, а сейчас счастливо оставаться, пойду следующих кандидатов обрабатывать.

Старик не прощаясь тряхнул бородой и мгновенно исчез. Вместе с ним исчезли и стулья, из-за чего не успевший подняться Бармалион больно ударился жопой об землю и потерял несколько единиц жизни. Зато, заглянув в интерфейс, с удовлетворением отметил, что к интуиции добавилось ещё одна единица. Кликнув на саму характеристику, он узнал, что теперь его шансы найти редкие и уникальные предметы, а также почуять опасность выросли. Это не могло не радовать.

Прихватив, на всякий случай, грубые солдатские ботинки, он отправился вниз, на равнину. Солнца уже клонились к закату, размер теней увеличивался, но Бармалион твердо решил идти вперёд, навстречу новому миру, который так негостеприимно принял его в начале. Может третья попытка окажется более удачной?

33

Русоволосый назвался Милованом. Оправившись от первоначального шока и убедившись, что попал в приличную компанию, он расслабился, разговорился, принялся узнавать что и как, можно ли присоединиться, какая у форта сила и прочая в том же духе.

Впечатление Милован производил не то, чтобы неприятное, но какое-то не слишком доброе что ли? Были в нём черты, которые он как-то или не пытался скрывать, или просто не умел это делать. Какая-то даже не то, чтобы хомячья, а крестьянско-кулацкая, тёмная и дремучая, но крепко-хозяйственная жадность. Так, убедившись, что Аарон пришел с миром и более того, приглашает присоединиться к большой и крутой компании, он тут же начал мародерить убитых снайпером нацистов, снимая с них форму, амуницию, сумки. И только грозный окрик Аарона о том, что все трофеи отходят форту, откуда уже распределяются по необходимости, а не в личный карман, заставил его прервать своё занятие и недоуменно почесать репу. Как это мол так? Раз добро лежит, то надо его прибрать. А раз лежит рядом со мной, то и прибрать его надо себе.

И когда Аарон заставил его толкать мотоцикл к лагерю, делал это нехотя, что-то недовольно бурча сквозь зубы. Правда, открыто протестовать и выказывать неповиновение не решился. Расклад сил он уловил очень чётко и на то, чтобы не переть буром, ума у него хватало.

В демонтаже лагеря участие тоже принял без энтузиазма. И только после того как несколько человек сделали ему замечание, чего мол еле-еле копаешься, он стал двигаться побыстрее, упаковывая нацистское добро и утрамбовывая его в кузова грузовиков и бронетранспортеров.

Импровизированный концлагерь Аарон тоже приказал демонтировать. Колючей проволокой можно было обнести периметр форта. Не абы какая защита, но задачей затормозить окрестную нечисть проволока должна была справиться. Возле штабной палатки был один здоровый рулон, но Аарон побоялся, что его может не хватить и поэтому решил дополнительно снять со столбов ту, что нацисты уже использовали. Кое-кто из пленных неодобрительно качал головой, глядя на эту инициативу, но никто слово против не сказал. Раз надо, значит надо.