Ладно, признаю. Эти четыре слова весь день вертелись у меня в голове. Тем более, мне так и не удалось поговорить с Диланом, чтобы хоть как-то вытеснить их из моего сознания.
Но он не перезвонил. Он не перезвонил. Не перезвонил.
Лежащий на тумбочке телефон начал вибрировать. Я обратила внимание на две вещи: часы на дисплее показывают полвторого ночи и на экране высвечивается имя Дилана.
Сглотнув комок, я скользнула пальцем по экрану и приложила телефон к уху.
— Здравствуй.
— Привет, — произнес он низким голосом, переходящим в шепот. — Не слишком поздно для звонка?
— Не совсем, — ответила я. Я чувствовала себя размазней, зарывшись под одеяло. Ведь я почти убедила себя держаться подальше от происходящего. Но всё будет хорошо. Дилан обещал перезвонить и сдержал слово. Все эти гипотезы, сомнения, которые мучили меня в течение дня, ничего не значат. — Всё в порядке?
Секунду Дилан колебался, а потом заговорил:
— Да. Сегодня был тяжелый день, но всё в порядке. По крайней мере, я на это надеюсь.
Надеется? Что это значит?
— Как Ханна?
— Не очень хорошо, — признался он.
Слова Дилана отозвались болью в моем сердце. Как бы мне хотелось разрешить эту ситуацию, не причиняя ей страданий. Я не очень хорошо знаю Ханну, но она по-прежнему остается моей младшей сестрой.
— Что ты ей сказал? — спросила я и услышала тяжелый вздох парня на другом конце линии.
— Уже поздно, и я действительно устал. Не могу объяснять всё сегодня. Я… лишь хотел услышать твой голос.
— Я здесь, — прошептала я в ответ, не понимая, что Дилан имеет в виду. Его голос раздался около моей подушки, словно он лежал рядом со мной, чего в действительности никогда не случалось. В Корнелле мы не провели ночь вместе, опасаясь, что нас могли застукать, если бы после комендантского часа нас не оказалось в своих постелях. Но впереди нас ждало огромное количество первых раз, несмотря на то, что с некоторыми из них мы запоздали на два года.
— Ты для меня всё, Тесс. Я хочу, чтобы ты мне верила.
Его слова согревали лучше любого одеяла. Мне тоже хотелось в это верить.
— Хочешь, чтобы я приехала?
— Нет, — ответил он, и его грубый голос донесся сквозь трубку. — Уже действительно поздно. Поговорим завтра.
Я сразу почувствовала себя подло.
Конечно, после того как вчера вечером на его кухне мы практически сорвали друг с друга одежду, нам не особо стоило беспокоиться о приличиях…