Unknown

— Вот что я не могу взять в толк, Тесс. Почему ты даже не подумала спросить меня о правильности своего решения? После того, как я оплачивал твою учебу в государственном университете… Ты просто на всё наплевала.

Я вскинула на него глаза. Я не спрашивала, потому что и так знала его ответ.

— Я ни на что не наплевала. Я приняла верное решение ради своего будущего. — Чего он от меня хочет? Чтобы я вернула деньги за жилье и питание?

Отец потряс головой, тем самым выражая полное разочарование.

— Не могу понять, о чем только думал твой профессор. Тот милый ботаник, который дал тебе работу в лаборатории... Как там его звали?

— Доктор Стюарт, — вставила мама.

— Стюарт. Не думаю, что он был рад твоему переводу. Ты словно наплевала на него и сказала в лицо, что думаешь о нем и о его программе.

— Вообще-то, именно доктор Стюарт написал мое рекомендательное письмо. — Я бы могла еще многое добавить, но не стала. Именно доктор Стюарт рассказал мне о свободной стипендии в Кантоне. Он знал, что, если бы мне позволяли финансы, я бы хотела учиться там, и он также понимал, что на своей кафедре ботаники он мало что может дать мне в области биоинженерии. Мы оба понимали, что для меня это была огромная возможность.

— Всё это наталкивает меня на мысль о твоей… неблагодарности, — сказал отец. — И ради чего? Нескольких дополнительных часов в лаборатории? Ради парочки микроскопов? Ты никого не знаешь в Кантоне…

Напротив, папочка. Я достаточно хорошо знакома с парнем твоей дочери.

— И навряд ли тебе посчастливиться найти должность ассистента. Полагаю, все вакантные места отданы их собственным студентам.

— Я тоже «их собственный студент», — с раздражением подчеркнула я. — Перевод не делает меня человеком второго сорта, отец.

— Милая, — умоляющим тоном произнесла мама, — не упрекай отца. Он всего лишь пытается указать тебе на некоторые недочеты, которые ты, возможно, не полностью продумала.

Мама может взять свои миротворческие речи и засунуть их куда подальше. После стольких лет, которые я провела, подстраиваясь под правила своего отца, я эксперт в области изучения различных возможностей. После получения стипендии я составила список «за» и «против». Единственный волнующий меня вопрос в настоящее время — стоимость учебников, но и его я в ближайшее время обязательно решу. Меня возмущала настойчивость отца участвовать в принятие решений, учитывая, что единственным его желанием было держать меня как можно дальше от Кантона.

Я не просила у него денег. Так что пусть он просто не вмешивается.

— Уже немного поздновато для этого, — ответила я. — Я учусь в Кантоне. Учеба оплачена, перевод завершен, семестр начался. Слишком поздно.

— Да, — подытожил отец. — Сработано очень аккуратно, юная леди. Даже не потрудилась поставить меня в известность. Не попросила моего совета о том, что будет хорошо для твоего будущего или о том, что я, человек, который платил огромные деньги за твое образование, думаю обо всём этом. — Он задержал на мне взгляд, потом вздохнул. — Я просто не могу поверить, что после всего того, что я для тебя сделал, ты повела себя столь коварно. Это эгоистичный поступок. И я до сих пор не могу понять, почему государственный университет оказался не столь хорош для тебя?

— Не знаю, — сорвалась я. — А почему он недостаточно хорош для Ханны?

Обстановка в комнате накалилась, из нее словно выкачали весь воздух. У мамы отвисла челюсть.

— Что ты только что сказала? — перешел на шепот отец.

— Она учится в Кантоне, — произнесла я, слезы начали жечь мне глаза. — Я видела ее там. Значит, для нее Кантон подходящее место, а для меня нет?

Отец поднялся с места. Высокий, широкоплечий, большой. Своей комплекцией он напоминал футболиста, коим он, впрочем, и был в прошлом.

— Ты разговаривала с ней? — спросил он низким голосом, в котором сквозили угрожающие нотки.

— Конечно, нет! — Мой голос сорвался на всхлип, а слезы покатились по щекам. — Я знаю правила. — Так оно и есть. Я всегда знала их. Но держаться подальше от Свифтов не означает, что мне следует держаться подальше от своих желаний.

Мне была необходима учеба в Кантоне. Ханна же ни в чем не нуждалась.

Отец ничего не ответил, но я почувствовала на себе его взгляд. Внезапно, он отвернулся.

— Закончим этот разговор позже, — произнес он и направился к двери. Мама последовала за ним вдоль узких комнат нашей квартиры.

Я по-прежнему сидела на месте, делая глубокие вдохи и вытирая слезы с лица. Произносить ее имя было огромной ошибкой. Если отец и до этого не был рад моему переводу в Кантон, то, дав ему знать, что, не пробыв там и недели, я уже столкнулась с его настоящей дочерью, не облегчает ситуацию.

Когда мама вернулась, я вставала и направилась в свою комнату.

— О, Тесс, — произнесла она, печально качая головой. — Почему ты так упорно всё усложняешь?

Я остановилась в дверном проеме.

— Поверь мне, мам, всё усложнилось задолго до этого.