Unknown

Было удивительно сложно сосредоточиться на дороге, ощущая на лице взгляд Эдит. Я компенсировал это тем, что вел осторожнее, чем обычно, по все еще спящему городу.

– Ты вообще планируешь выехать из Форкса до ночи?

– Этот пикап по возрасту годится твоему «вольво» в дедушки, так что прояви немного уважения.

Вскоре, несмотря на ее пессимизм, мы покинули пределы города. Лужайки и дома сменились густым подлеском и плотной стеной леса.

– Сворачивай направо, на сто десятое, – распорядилась Эдит, когда я уже готов был спросить. Я молча подчинился.

– Теперь едем прямо, пока не кончится асфальт.

Судя по голосу, она улыбалась, но я слишком боялся, что действительно съеду в кювет, если попытаюсь взглянуть на нее, чтобы убедиться в этом.

– И что там, в конце пути? – поинтересовался я.

– Тропа.

– Мы пойдем пешком?

– Какие-то проблемы?

– Нет, – я постарался соврать как можно увереннее. Но уж если ей показался медлительным мой пикап…

– Не волнуйся, там всего миль пять, к тому же мы не торопимся.

Пять миль. Я не ответил, чтобы она не услышала паники в моем голосе. Много ли я прошел в прошлую субботу – милю? И сколько раз на этой дистанции умудрился споткнуться? Предстоит нечто унизительное.

Какое-то время мы ехали в молчании. Я представлял себе выражение ее лица, когда в двадцатый раз окажусь на четвереньках.

– О чем ты думаешь? – спустя несколько минут нетерпеливо спросила Эдит.

Я снова соврал:

– Просто пытаюсь понять, куда мы направляемся.

– Есть одно место, мне нравится приходить туда в хорошую погоду. – Мы оба взглянули на редеющие облака.

– Чарли сказал, что сегодня будет тепло.

– А ты сообщил Чарли о своих планах? – спросила она.

– Не-а.

– Но ты ведь наверняка упомянул в разговоре с Джереми о том, что я повезу тебя в Сиэтл, – задумчиво произнесла она.

– Нет.

– Выходит, никто не знает, что ты со мной? – теперь она явно злилась.

– Ну, как посмотреть… Полагаю, ты сказала Арчи?

– Это очень поможет, Бо, – огрызнулась она.

Я сделал вид, что не услышал.

– Это из-за погоды? Весенняя депрессия? Форкс настолько тебя угнетает, что ты решил покончить с собой?

– Ты сказала, это может создать проблемы для тебя… ведь мы открыто общались, – объяснил я.

– То есть ты беспокоишься о том, что у меня будут неприятности… если ты не вернешься домой? – ее тон был ледяным и язвительным.

Я кивнул, не сводя глаз с дороги.

Эдит что-то проворчала себе под нос, но слова лились так быстро, что я не успевал их понять.

Остальная часть пути прошла в тишине. Я чувствовал исходившие от нее волны гнева и неодобрения и не мог придумать, как правильно извиниться, если я ни о чем не жалею.

Дорога закончилась возле маленького деревянного указателя. Отсюда видна была пешеходная тропка, уходившая в лес. Я припарковался на узкой обочине и вышел, не зная, что делать, потому что Эдит сердилась, а у меня больше не было уважительной причины не смотреть на нее из-за управления автомобилем.

Потеплело – пожалуй, сегодня было теплее, чем когда-либо со дня моего приезда в Форкс, почти душно, хотя тонкие облака всё еще затягивали небо. Я снял свитер и бросил в кабину, радуясь, что под ним у меня футболка – особенно с учетом предстоящих пяти миль пешей прогулки.

Услышав, как хлопнула дверца, я обернулся и обнаружил, что Эдит тоже сняла свитер, оставшись в тоненькой майке, и снова собрала волосы в небрежный пучок. Она стояла спиной ко мне, пристально всматриваясь в лес, и я видел изящные очертания лопаток, чуть похожие на сложенные крылья под ее бледной кожей. Мне известно, сколько силы в ее тонких руках, но сейчас, глядя на них, трудно было поверить в такое.

– Сюда, – все еще раздраженно сказала она, обернувшись ко мне, и пошла прямо в чащу, на восток от пикапа.

– А как же тропа? – я постарался скрыть панику в своем голосе, поспешно огибая пикап, чтобы догнать Эдит.

– Я сказала, что в конце дороги есть тропа, но не говорила, что мы по ней пойдем.

– Без тропы? Ты шутишь?

– Я не позволю тебе потеряться.

Тут она повернулась с насмешливой полуулыбкой, и у меня перехватило дыхание.

Я никогда еще не видел так много ее открытой кожи. Бледные руки, тонкие плечи, ключицы, хрупкие на вид, словно веточки, уязвимые впадинки над ними, лебединая шея, нежная округлость ее груди – не пялься, не пялься – и ребра, которые практически можно было сосчитать под тонкой хлопковой тканью. Слишком совершенная, осознал я, захлестываемый сокрушительной волной отчаяния. Не было ни единого шанса, что эта богиня когда-нибудь будет иметь какое-то отношение ко мне.

Она глядела на меня, явно потрясенная страдальческим выражением моего лица.

– Хочешь вернуться домой? – спросила она тихо, ее голос был наполнен другой болью, не имеющей ничего общего с моей.

– Нет.

Я прошел вперед, пока не оказался рядом с ней, не желая тратить впустую ни единой секунды из считаных часов, что мне оставалось провести с ней.

– В чем дело? – спросила она, всё еще тихо.

– Я не слишком быстро хожу, – глухо ответил я. – Тебе придется запастись терпением.