Unknown

– Она похожа на меня, только маленького роста. Такие же глаза, тот же цвет волос. Она экстраверт и довольно смелая. Еще она слегка эксцентричная, немного безответственная и очень непредсказуемая на кухне. Она была мне лучшим другом… – я замолчал. Разговор о ней в прошедшем времени вызывал у меня уныние.

– Сколько тебе лет, Бо? – в голосе Эдит слышалось разочарование, причину которого я не мог себе представить.

Машина остановилась, и я понял, что мы уже приехали. Дождь усилился, да так, что теперь я едва видел наш дом. Было чувство, что автомобиль погрузился в вертикальную реку.

– Семнадцать, – ответил я, немного озадаченный ее тоном.

– Ты выглядишь не на семнадцать, – сказала она, и это прозвучало как обвинение.

Я засмеялся.

– Что? – требовательно спросила Эдит.

– Мама всегда говорит, что я родился тридцатипятилетним и с каждым годом приближаюсь к среднему возрасту, – я снова засмеялся, а затем вздохнул: – Что ж, кому-то же нужно быть взрослым, – и, немного помолчав, добавил: – Ты тоже не очень-то смахиваешь на старшеклассницу.

Она поморщилась и сменила тему:

– Почему твоя мама вышла замуж за Фила?

Меня удивило, что она помнит его имя: я был уверен, что назвал его всего однажды, почти два месяца назад. Я ответил после крошечной паузы:

– Моя мама… она очень молода для своего возраста. Думаю, Фил заставляет ее чувствовать себя еще моложе. Как бы то ни было, она от него без ума… – лично я этого не понимаю, но, когда речь идет о матери, разве можно считать кого-то достаточно хорошим для нее? Наверное, такого вообще не бывает.

– Ты одобряешь ее выбор? – спросила она.

Я пожал плечами:

– Хочу, чтобы она была счастлива, а он – тот, кто ей нужен.

– Это очень великодушно… Мне интересно…

– Что?

– Смогла бы она отнестись к тебе так же, как ты считаешь? Невзирая на то, кого ты выберешь? –взгляд Эдит внезапно стал напряженным, она заглянула мне в глаза.

– Я… Думаю, да… – пробормотал я, запинаясь. – Но она взрослая – хотя бы на бумаге. Это немного другое.

Лицо Эдит расслабилось.

– Значит, слишком жутких не надо бы, – поддразнила она.

Я усмехнулся в ответ:

– Жуткие – это какие? С татуировками и пирсингом на лице?

– Полагаю, это одно из возможных толкований.

– А ты как определила бы?

Не ответив, она задала еще один вопрос:

– Как думаешь, а я могу быть жуткой? – и изогнула бровь.

С минуту я притворялся, что изучаю ее лицо, это был просто предлог лишний раз на нее поглазеть – мое любимое занятие.

Черты лица Эдит были такими утонченными, такими симметричными. Ее лицо могло заставить любого замереть на месте, но только не убежать. Как раз наоборот.

– Трудно себе такое представить, – признался я. Она молча нахмурилась. – Ну, то есть ты наверняка смогла бы, если бы захотела.

Эдит склонила голову к плечу и раздраженно улыбнулась, но так ничего и не сказала.

– А ты расскажешь мне о своей семье? – спросил я. – Эта история должна быть намного интереснее моей.

Она тут же насторожилась:

– Что ты хочешь знать?

– Каллены тебя удочерили?

– Да.

Я не сразу решился задать следующий вопрос:

– А что случилось с твоими родителями?

– Они умерли много лет назад, – ее тон был обыденным.

– Прости.

– Я их почти не помню. Уже давно мои родители – Карин и Энист.

– И ты их любишь, – это не было вопросом. Тон, которым Эдит произнесла их имена, не оставлял места для сомнений.

– Да, – улыбнулась она. – Не могу представить себе никого лучше них.

– Значит, тебе очень повезло.

– Знаю.

– А твои брат и сестра?

Эдит взглянула на часы на приборной доске:

– Мои брат и сестра, а еще Джесамина и Роял, если на то пошло, очень расстроятся, если им придется ждать меня под дождем.

– Ох, прости. Наверное, тебе пора.

Глупо, но мне совсем не хотелось выходить из машины.

– И ты, вероятно, не против, чтобы твой пикап пригнали обратно, пока шеф Свон не вернулся домой, чтобы тебе не пришлось объясняться с ним по поводу твоего синкопального эпизода.

Она хорошо разбиралась в медицинской терминологии, что, в принципе, понятно – ее мать врач.

– Он наверняка уже об этом слышал. В Форксе нет никаких тайн, – проворчал я.

Видимо, я сказал что-то смешное, но не мог понять, что именно и почему ее смех звучит немного напряженно.

– Повеселитесь там на пляже, – сказала Эдит, успокоившись. – Погода как раз для солнечных ванн, – она жестом указала на стену дождя.

– А разве мы не увидимся завтра?

– Нет. Мы с Элинор начнем уикенд пораньше.

– Чем собираетесь заниматься? – друзья могут задавать такие вопросы, верно? Надеюсь, она не расслышала в моем голосе разочарования.

– Пойдем в поход на скалы Гоат Рокс, это к югу от горы Ренье.

– О, наверное, это весело.

Эдит улыбнулась:

– Не мог бы ты кое-что для меня сделать в эти выходные? – она повернулась, и наши взгляды встретились, ее глаза горели гипнотическим огнем.

Я беспомощно кивнул. «Что угодно», – мог бы сказать я, и это было бы правдой.

– Не обижайся, но ты, кажется, из тех людей, которые притягивают неприятности, как магнит. Постарайся не упасть в океан и не попасть под машину, ладно?

На ее щеках показались ямочки, что несколько смягчило боль от обвинения в несостоятельности.