Unknown

– Шутишь, что ли? – она немного дрожит, когда отпускает меня и снова смотрит на экран. – Я его обожаю. И где ты только умудрилась найти эти рисунки? Они из тех, что рисовала еще от руки. Я и сама не знаю, где они сейчас.

– Твой папа всегда хранил твои рисунки, а Оливер накопал твои ранние работы в цифре, – отвечаю я. – Они твои самые главные поклонники, серьезно. Сама удивишься, сколько всего они смогли найти. Я решила, это будет круто – увидеть, как эволюционировал не только образ Рэйзора, но и сама ты как художник.

– Это самая крутая задумка на свете! – говорит Лола и вытирает мокрые щеки. – Сайт закончен? То есть я могу показать его Оливеру?

Я встаю и жестом показываю ей придвинуться и сесть за ноутбук. Мои руки подрагивает от ее реакции – лучшей, чем я рассчитывала.

– Почти. Полистай страницы, чтобы убедиться, все ли так, как ты хочешь, – отвечаю я. – И мы все запросто настроим, если нужно. Осталось только перенести его на новый сервер и – бац! – Лола Кастл точка ком заработает.

Заглянув на несколько страниц, Лола качает головой.

– Поверить не могу, что ты это сделала, – она поворачивается ко мне. – Я просто… – Лола выглядит ошеломленной. – Ты потрясающая.

– Да ничего такого, – отвечаю ей я. И с удивлением обнаруживаю, что несмотря на нервозность и другие события в моей жизни, работа над ее сайтом была не просто способом занятно провести время, но и настоящим удовольствием. Я так же выплескивала эмоции разве что на доске для серфинга. – Я была счастлива им заниматься.

– Именно поэтому ты должна этим заниматься всерьез, – замечает она. – Знаю, ты любишь работать у Фреда, но – не могу поверить, что тут соглашусь с твоей мамой – боже, ты просто охрененно талантливая.

Я вздыхаю.

– Помнишь того парня, которому как-то про меня рассказал Оливер? Того, кто интересовался его логотипом? – спрашивая, и Лола кивает. – Он владелец пивоварни, и они открывают новое помещение. Сегодня утром мне пришло его письмо с предложением сделать ему сайт, настроить интернет-магазин и разработать дизайн промо-материалов. Это будет самая крупная работа, которую я когда-либо делала, и, видимо, теперь буду работать полный день, чтобы успеть к его дедлайнам, ну, как минимум первое время.

– Значит, больше никакого Фреда и прочих? – интересуется она.

Поморщившись, я пожимаю плечами.

– Сначала я уволюсь из «Блисс». Но все равно слабо себе представляю, как в итоге со всем справлюсь.

От идеи больше не работать у Фреда у меня падает сердце, а при мысли заниматься дизайном полный рабочий день… Даже представить себе не могу, как круто это будет.

– Похоже, что это будет потрясающе.

– Похоже на то, что пора взрослеть, – добавляю я.

Обняв меня за плечи, Лола прижимает меня к себе.

– Только представь, как много времени у тебя появится для… ну, для всего прочего.

Протянув руку к ноутбуку, я нажимаю несколько клавиш.

– Думаю, что какое-то время мне точно не придется беспокоиться о прочем.

– По-прежнему не хочешь рассказать, что случилось?

Я чувствую, как под тяжестью произошедшего сегодня мои плечи опускаются, и снова сажусь на стул рядом с ней. И рассказываю ей обо всем. О том, как боялась впустить Люка в свое сердце, как он сказал, что любит меня. Как он не увидел мои смс и как сегодня утром я устроила ему разнос. Мне хотелось просто выложить факты, но мой голос неуверенно дрожит.

Лола сочувственно вздыхает, когда я смотрю на нее.

– Милая, – взяв меня за руку, говорит она. – Я думаю, ты настоящая крутышка.

Я смеюсь и вытираю глаза рукавом.

– Что? Почему?

– Ты решилась нарушить собственные правила. Как и он, кстати. Знаешь, Люк был идеальным парнем для Миа. Внимательным и верным – а после той аварии они с Миа стали совсем другими.

Я киваю. Эту историю я слышала в разных вариациях почти от всех, кто знал его тогда.

Нахмурившись, Лола проводит пальцем по узору на столешнице и продолжает:

– Миа перестала разговаривать, а Люк спал с вереницей девушек, но отчасти… для них обоих это было то же самое. То, что – по их мнению – могло бы защитить их. После той аварии с Люком произошли большие и важные изменения: он выстроил вокруг себя прочные стены, не пуская никого внутрь, – говорит она, и ее задумчивое лицо озаряется улыбкой. – Никого не напоминает?

– Немного, – легонько пихнув ее локтем, отвечаю я. – Он сказал, что влюбляешься не в того, рядом с кем чувствуешь себя лучше всего. А без кого будешь ощущать себя несчастным, если тебя бросят, – я провожу ладонью по мокрой щеке. – И примерно такие же слова я говорила себе каждый день, пока не познакомилась с ним.

– Ты по-прежнему так это чувствуешь? – спрашивает Лола.

Я качаю головой.

– Не думаю, что и он в это верит.

Лола вертит в пальцах маленькую сапфировую подвеску, которую, я уверена, ей недавно подарил Оливер, и говорит:

– Так скажи ему.

– Это так страшно, – отвечаю я.

– Иногда пугающее может оказаться чем-то хорошим. Он сказал, что любит тебя. Он теперь – твой, неужели не понимаешь? Ты единственный человек, кто может быть с Люком в любой момент.

В ответ на это у меня в груди взрываются тысячи фейерверков.