Unknown

возражал, но никак не думал, что этот бой будет таким тяжелым. Он полагал, что для праздника

достаточно пригласить нескольких родственников и знакомых, заказать рыбных, мясных и прочих

закусок, которые отнюдь не помешают, затем сладко вздремнуть, вот и все. То, что наготовила жена,

просто привело его в недоумение. Дел оказалось так много, что одни только распоряжения повару

могли составить целую книгу. Несколько овощных закусок, несколько мясных, несколько рыбных,

несколько горячих блюд, несколько десертов... Бог мой, жена, видно, ресторан собралась открывать!

Когда меню наконец было составлено, возникла проблема со столами и стульями, да еще с подушками, которые зачем-то нужно класть на стулья. Господин Ню всю жизнь занимался торговлей, но еще ни

одна торговая операция не требовала от него столько возни, сколько этот праздник. Голова его распухла

и гудела, он мог лишь слепо выполнять то, что требовала жена. У жены работал в основном язык, а у

него ноги. Правда, в процессе этой беготни он иногда забегал к своим друзьям и спал, стараясь не

возвращаться домой, где его ждали новые поручения. Жена и ее генералы лишний раз убедились в его

никчемности.

* Тысячеверстный скакун — персонаж дальневосточных легенд, способный проскакать в день тысячу

ли.

Самым усердным генералом оказалась тетушка Лю, несмотря на то что ей было уже под семьдесят. Всю

ночь она чистила медную посуду и довела ее до такого блеска, будто эту посуду позолотили; для всех

подушек на стульях она умудрилась сшить новые наволочки. Она бегала, спотыкалась, но на свои

побитые ноги не обращала ни малейшего внимания. Ее левый глаз постоянно слезился, как у слепца, но

и это ее не останавливало: раз левый глаз не выполнял своих обязанностей, значит, надо удвоить

нагрузку на правый. И она, словно курица, склонив набок голову, хлопотала без передышки: чистила,

мыла, шила, штопала и одновременно работала языком. Она не могла бездельничать, она должна была

услужить своей любимой госпоже.

Если тетушка Лю отвечала за внутренние дела, то Тигренок — за внешние. У этого малого в ноги были

точно вставлены моторчики. Правда, в некоторых отношениях госпожа Ню разочаровалась в нем. Он

работал в их доме с двенадцати лет, хозяйка хотела воспитать из него идеального слугу, но он никак не

воспитывался и в двадцать лет по-прежнему шмыгал носом, а дышал ртом. Разговаривал он — как

будто дрался: ни одного слова мягкого. Брови всегда взлохмаченные, голова потная — и летом, и

зимой. Но хозяйка не могла уволить его: во-первых, потому, что он приходился ей дальним

родственником, а во-вторых, потому, что был верен ей. Работал он не очень умело, но старательно:

чтобы купить цзинь* сахару, мог шесть раз в лавку сбегать. И хотя это отнимало время, ноги были, в

конце концов, его собственные, поэтому госпожа Ню не слишком его ругала. Он всегда убегал, не

дослушав до конца, а потом возвращался и задавал вопросы,— вот почему его голова вечно была в

поту.

* Цзинь — китайский фунт, около шестисот граммов.

Кормилицу хозяйка не нагружала особыми дополнительными делами, но все же не забывала

воспитывать ее. Как держать младенца, как разговаривать с ним и с другими, как стоять — все это было

ей преподано самым неукоснительным образом. Даже вздернутые носки ее ног за первые два дня

опустились на несколько градусов, а возглас «чего?» сменился почтительным словом «госпожа». Она

была наряжена в новые штаны и куртку из синей материи, аккуратно причесана и выглядела вполне

прилично, если не считать слишком большого рта, который сразу уменьшить не удалось.

Что же касается нашего героя, то он тоже процветал: ел вкусно, спал сладко, кричал громко, мочился от

души — в общем, наслаждался жизнью как мог. Едва он начинал плакать, как к нему мчались шесть

женских ног: кормилица и тетушка Лю играли роль авангарда и арьергарда, а госпожа Ню — роль

главных сил. Каждая успокаивала его по-своему, но он не обращал внимания ни на одну и продолжал

плакать, пока не получал увесистую грудь. Он уже понимал, что является героем, а может быть, даже

императором.

Наступил долгожданный третий день. Вороны на деревьях еще дремали, а вся семья была уже на ногах.

Хотя людей на земле очень много, увеличение их количества почему-то считается славным делом.

Конечно, если думать преимущественно о собственных делах, то не останется времени подумать обо

всем мире. Например, самоуверенность госпожи Ню была вполне естественной. Когда ребенок плачет,

даже кусается, как собака, вся семья должна бегать вокруг него, ибо это создает оживление, и только

тогда жизнь обретает подлинный смысл. Госпожа Ню от души радовалась и считала, что ее ребенок

должен быть центром семьи, радостью для всех родственников, друзей и знакомых. Она тоже

приоделась и начала обозревать свои войска.

Господин Ню первым получил выговор, потому что у него была плохо застегнута куртка. У Тигренка