Unknown

Я села на ступеньках, наблюдая за прохожими, гадая, был ли кто-нибудь также счастлив как я.

Закрыв глаза, я подставила лицо од лучи майского солнышка. На улице все еще было прохладно, я была в кожаной куртке и шарфе ручной вязки. Я ощущала себя бабочкой только что выпорхнувшей их своего теплого кокона.

– Угадай кто? – прокричал голос, закрывая мне глаза ледяными руками.

– Эмма, отвали! – прокричала я. – Ты меня до смерти напугала.

Она засмеялась.

– А ты не должна сидеть здесь как дурочка с закрытыми глазами. Крошка, и чем ты занималась? Издалека казалось, что ты молилась…

Я ударила ее по плечу.

– Конечно же. я не молилась. Я просто, не знаю, чувствую радость, одухотворенность, тепло, счастье, любовь…

Она уставилась на меня.

– Любовь к жизни, – уточнила я.

Она нахмурилась, глядя на меня с подозрением через свои огромные солнцезащитные очки.

– Что с тобой стряслось?

Я взглянула на нее.

– Ничего.

Она открыла рот и затряслась.

– БОЖЕ МОЙ, ты это сделала, да? Ты больше не девственница!

– Пожалуйста, кричи громче, тебя еще не весь кампус услышал.

– Ой, прости, – сказала она, понижая голос, но бросаясь ко мне с объятиями. – Это такой важный момент, и я искренне рада за тебя. И как это было?

Она присела на ступеньки возле меня, слушая мо рассказ.

– Эмма, это было потрясающе. Не сам секс конечно, ощущения по понятным причинам были не самыми приятными, но со временем станет лучше. Я говорю о моем внутреннем состоянии. Я чувствую себя такой свободной, нормальной, словно теперь я могу поддержать беседу с каждым, и теперь мне не придется скрывать информацию о себе.

Эмма улыбнулась и ударила меня локтем.

– Это же отлично, Эл. Я рада видеть тебя счастливой и довольной собой.

А разве я не всегда была такой? Я была счастлива, оставаясь девственницей, и счастлива сейчас. Только намного счастливее.

– Спасибо, Эм. Как Серхио?

Ее щеки порозовели, она спустила очки, чтобы я могла видеть ее глаза.

– Прошлым вечером Серхио сказал, что он ни с кем кроме меня не встречается, и хотел бы того же с моей стороны.

– Бог ты мой! – я поставила баку с Колой на ступеньку, чтобы не пролить ее, активно жестикулируя. – Значит, вы с ним встречаетесь официально?

– Возможно, – покраснела она еще больше.

– То есть у тебя… отношения? – уточнила я.

Она драматично вздохнула и сняла очки.

– Элли, не могу поверить, что ты меня об этом спрашиваешь. Ты же знаешь, я не завожу отношений, – ответила она, четко проговаривая каждое слово. – Я встречаюсь только с ним. Мы вместе тусуемся. И если вдруг мне это наскучит, я начну тусоваться с другими. Но пока я буду спать только с ним.

Я замолчала. У Эммы появился парень.

– Это, это все равно замечательная новость. Я так за тебя рада! – наконец сказала я. Вот только почему внутри меня зародилось неприятное чувство?

В голове промелькнули детские воспоминания. Я любила читать книжку «А что же Кэти сделает дальше», когда уставала от чтения «Энн из зеленых крыш». И моей любимой строчкой из этой книги было: Как сильно мы радуемся счастью других.

Именно это случилось и в моей жизни. Эмма моя подруга, почему я не могу порадоваться за нее? Да что со мной не так? Я должна быть счастлива за нее так же, как и она за меня. Но вместо этого повела себя эгоистично, желая, чтобы Джек тоже предложил мне встречаться. Я выдохнула, уговаривая себя повзрослеть. Я обняла Эмму.

– Уф, а это еще за что? – спросила она, тяжело дыша через плотно намотанный шарф.

– Это поздравительные объятия. И еще благодарственные, за то, что выслушала всю мою чепуху о Джеке. Обещаю, я скоро закончу.

Она засмеялась.

– Прошу тебя не останавливайся. Откуда мне потом брать такие уморительные истории о неудачной депиляции или неловких свиданиях?

Я пожала плечами.

– Неее, думаю, с меня хватит. Кстати я говорила тебе, Джек никогда не видел бразильской депиляции.

– Не может быть! И ему не понравились усы Гитлера?

– Только мне разрешено их так называть. И да, он немного удивился. – Услышав мой ответ, она расхохоталась. – Эмма, – застонала я, – Мне итак было тяжело предстать перед ним голой, а теперь еще придется испытывать смущение перед тобой?

– Тебе это полезно, – продолжила она. – Ох, черт, а представь что пришлось ты пережить тебе, если бы он стянул трусы, а у него там мужской вариант бразильской депиляции.

– Господи, не начинай, – плакала я. – Все почти так и было. Джек был гладко выбрит. Это было так неожиданно, ведь у Джеймса Мартелла там были настоящие заросли.

– О да, несколько лет назад парень едва подстригал там волосы, а сейчас каждый второй убирает их триммерам или вообще сбривает, – сказала она, – Полагаю, они переняли эту моду у женщин.

– Серьезно? – По мне, было бы меньше забот, если бы все продолжали оставлять волосы в первозданном виде. – Хвала небесам, мужская глубокая депиляция еще не стала писком моды.

– Боже мой, как я могла забыть. Мне нужно кое-что тебе показать. Ты готова к моему сюрпризу? – я выглядела немного растерянной, когда она развернула подарочную упаковку и протянула мне свернутую газету. – Та-дам!

Это был последний выпуск нашей студенческой газеты.