Unknown

С подозрением я взглянула на свое полуобнаженное тело, но начала чувствовать себя немного лучше.

– Серьезно, – продолжил он. – Мне нравится, когда у девушек есть формы. Они намного сексуальней тощих.

Остаток вечера я пролежала не двигаясь, пока прокручивала в голове события сегодняшнего вечера. Я не могла уснуть, глядя в окно на темное небо и пробивающийся сквозь штору свет фонаря, освещавший лежащего рядом со мной парня. Жаль я не могла достать свой дневник, и выплеснуть на бумаге все мои переживания.

Я не знала, можно ли было считать наше свидание удачным. С одной стороны, теперь он знал, что я девственница, и, похоже, его это совершенно не волновало. Очевидно, я ему нравилась, раз ему нравилось мое тело, и он кончил в трусы. Но с другой стороны, я целуюсь как девственница, у меня не совсем подтянутое тело, он подумал, что я не хочу заниматься сексом, поэтому сегодня был только петтинг.

Я перевернулась на бок, лежа спиной к нему, в полном недоумении. Вся эта штука со свиданиями была куда сложнее, чем показано в фильмах.

Он – здоровый, 26-летний парень, который не захотел залезть мне в трусики. Он сразу понял, что я девственница, поэтому не захотел меня трахнуть. История с Джеймсом Мартеллом вновь повторилась. Я чувствовала себя отверженной, и была слишком уставшей, чтобы переубедить себя в обратном.

Слух, утверждающий, что парни считают девственность сексуальное, – это настоящее ВРАНЬЕ. Это очередная уловка, рассказанная родителями, побуждающее их дочерей не торопиться с сексом, и не беременеть. Правда заключалась в том, что девственность – это препятствие. Мужчины не думают: – О, да! Она – девственница. Давайте ее трахнем! Нет, они думаю: О, черт, только не девственница. Ей же нужны свечи и прочая романтическая ерунда. Может лучше найти девушку с опытом, с ними куда проще!

И мне не нужны были свечи.

***

Джек проснулся утром от сработанного на своем телефоне будильника. Он его выключил, перевернулся на спину и зевнул. А после подкатился ко мне и прижался сзади.

– Ты хорошо спала? – спросил он.

– О, да, – радостно ответила я. – Вот только небольшое похмелье…

– Блять, у меня тоже, – сказал он, потирая висок. Затем он посмотрел на меня, и поцеловал в губы. Мы не обращали внимание за запах изо рта. Мы некоторое время целовались, и я вновь почувствовала себя расслабленно. Я все еще ему нравилась. Должно быть, это все мое воображение, и парням не было дела до девственности. В любом случае, если ему наплевать на утренний запах изо рта, то его и не должно волновать есть у меня девственная плева или нет, разве не так?

– Знаешь, мне понравился вчерашний вечер, – сказал он. – Мне, пожалуй, пора уходить, нужно еще успеть заехать домой перед работой. Не хочешь встретиться на следующих выходных?

Я улыбнулась.

– Да, почему бы и нет.

Он поднялся и собирал сваленную на полу одежду. Я оставалась в постели, мне было неуютно показываться в белье при дневном свете. Он быстро оделся и вернулся ко мне. Склонился надо мной и поцеловал.

– Пока, – улыбаясь, сказал он, и вышел за дверь.

Я зарылась лицом в одеяло. А это было весело. Впервые парень провел ночь в моей комнате, и мы с ним как говорят американцы «поваляли дурака».

Утром он поцеловал меня перед уходом, строя планы на следующие выходные. У меня почти появился настоящий парень. Ночь в его квартире – будет следующим этапом в наших отношениях, после которой меня ждет утренний парад позора к себе домой.

Глава 15

– Елена! – прокричала мама, когда я решила тайком вернуться домой. – Где ты была? Ты ушла вчера утром, и тебя целые сутки не было дома, и даже записку не оставила. Я так за тебя волновалась.

– Мам, я же тебя предупреждала, что я вечером пойду гулять, и если задержусь, то останусь ночевать в Камдене, – устало ответила я, бросая на пол безразмерный свитер.

– Ты сказала «возможно». Я думала, ты пришлешь мне сообщение, почему ты мне не написала? Я уже не знаю, что с тобой делать. Для тебя родительский дом превратился в отель, ты приезжаешь когда хочешь, ведешь себя как квартирантка. Я чувствую себя твой служанкой.

– Скорее надзирательница, – пробубнила я себе под нос.

– Что? Что ты там бубнишь? Да что с тобой не так? Как я могла вырастить такую дочь?

Полагаю, ее вопрос был риторическим, поэтому я сняла кроссовки, и поднялась по лестнице в сторону своей комнаты.

– Елена! Вернись сейчас же! – с нижней ступеньки прокричала она.

– Мама, я не понимаю в чем проблема. На прошлой неделе, мы ворчала, чтобы я взяла себя в руки, переехала отсюда, и когда я, наконец, это сделала, ты бесишься, что у меня появилась личная жизнь. Ты не могла бы определиться, что мне все-таки сделать, а после сообщать их мне. – Спокойно отвечала я, поднимаясь по лестнице.

– Ну почему ты такая капризная. У моей сестры нет таких проблем с ее дочерьми. Я уже не знаю, что с тобой делать.