Университет

Да, она произнесла одну короткую фразу: "Мои снимки — с людьми". И все. Это главное, что осталось от расставания. Она подвела черту под их взаимоотношениями и одной фразой очертила все то, что было неприемлемо для нее в его характере: "Мои снимки — с людьми".

И эти слова гвоздем сидели в голове.

Ян принудил себя улыбнуться и взял руку Эленор в свою.

— Слушай, а что, если мы махнем на все и проведем день вместе? Отменю к чертовой матери две мои последние лекции и буду свободен как птица. А ты позвони к себе на работу и отпросись. Ну, соври им что-нибудь. Поедем на берег моря. Или завалимся в киношку.

Она рассмеялась.

— Да нет. Я серьезно.

Тут к их столику подошла официантка — принять заказ.

— Добрый вечер. Могу предложить вам... О, профессор Эмерсон, здравствуйте!

Он поднял на нее глаза и наморщил лоб. Лицо знакомое. Вне сомнения, она когда-то училась у него, а вот имя вылетело из памяти.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Марианна Гейл, — подсказала девушка. — Училась у вас два года назад.

— Как дела? — спросил Ян, так и не припомнив ее, но делая вид, что вспомнил.

Девушка скороговоркой рассказала, что в этом году заканчивает университет и собирается работать в рекламном бизнесе — уже подала заявку на стажировку к Мак-Махэну и Тейту.

После того как она приняла заказ и ушла, Эленор покачала головой.

— Боже, твои студенточки повсюду. Он пожал плечами.

— Привыкнешь. Ну, так что насчет моей идеи пробездельничать остаток дня?

— Я бы с удовольствием, да вот только...

— А-а, брось!

Эленор минуту подумала, затем решительно кивнула.

— Хорошо, — сказала она, — гулять так гулять! — И добавила, вставая:

— Я недолго — надо позвонить на работу.

Они провели день на берегу моря, потом бродили по магазинчикам на побережье и в Бреа вернулись уже в сумерках. Эленор осталась у него на ночь — в знак полного примирения. Перекусили бутербродами, приняли душ и занялись любовью.

Потом, лежа в постели, они в сотый раз смотрели по телевизору "Жар тела", и Эленор рассказывала, что происходило с ней в эти последние две с половиной недели.

Яна подмывало рассказать ей о тех странных чувствах, которые обуревали его с начала учебного года: о неопределенных страхах и неясных сомнениях, о том, каким неприкаянным и одиноким он вдруг стал себя ощущать. Но он решил, что сейчас не время и не место заводить такой разговор.

— А у меня все в порядке.

— Как занятия на семинаре по литературе ужасов?

— Даже успешнее, нежели я думал. Поначалу записалось совсем мало студентов. Но уже после первых двух занятий прибавились новые — добрый признак. Значит, прошел слух, что стоит записаться. Нынче всеобщий ажиотаж к "ужастикам" упал, но думаю, эта тема всегда будет любопытна и всегда найдутся желающие поподробнее узнать об этой области литературного творчества.

— Да, это проще, чем грызть гранит поэм Мильтона.

— Ну, пожалуй.

— Кифер перестал давить на тебя? Ян фыркнул:

— Смеешься? Чтобы этот гад слез с моей шеи? Увы, не дождусь. Мало того, что мне всякий раз приходится с боем отстаивать семинар по литературе ужасов, так в этом семестре он порадовал меня новым заявлением. Говорит, в будущем году официальное название курса надо изменить. Дескать, "Литература ужасов" звучит как-то несерьезно. Надо что-нибудь вроде "Фантастические темы в мировой литературе".

Эленор рассмеялась:

— Кифер в своем репертуаре!

— Да. Зануда из зануд.

— Настоящая задница.

Ян шутливо хлопнул ее по попке и ухмыльнулся:

— Не надо обижать этим сравнением задницу. Бывают очень даже приятные задки.

Она перекатилась на живот, чтобы ее "приятный задок" открылся зрению весь. Затем лукаво покосилась на Яна и игриво заявила:

— Моя попка в твоем полном распоряжении. Он вопросительно уставился на Эленор из-под взлетевших вверх бровей.

— Ты серьезно?

Она решительно кивнула и слегка засмущалась, но тут же дерзкой улыбкой попыталась скрыть это.

— Нет, правда? — Ян все еще не верил. Прежде она никогда не соглашалась.

— Я подумала... отчего бы нам не попробовать? Мне даже любопытно, понимаешь?

— Но ты же...

— А теперь я думаю иначе.

— Нет, я отнюдь не против. Просто считал...

— Ну, если не хочешь, я принуждать не стану...

— Фу-ты, я не то имел в виду. Ты знаешь, что я имел в виду.

Эленор хитро улыбнулась.

— Хватит болтать, — сказала она. — Неси-ка лучше вазелин.

Ян быстро чмокнул ее в щеку и выпрыгнул из постели.

— Я тебя люблю, — сказал он с ласковой улыбкой. — Ты прелесть!

Впервые он сказал ей "я тебя люблю", и они оба отметили это про себя. Но Эленор не придала этим словам слишком большого значения — в этой ситуации они означали совсем не то, что она хотела бы услышать.

Поэтому она просто улыбнулась ему в ответ и без особого нажима сказала:

— И я тебя очень люблю.

2

— Пятнадцать человек получили ранения? — переспросил Джим, зажимая телефонную трубку между плечом и головой и поглядывая на Хоуви. При этом его пальцы продолжали печатать. — Троих увезли в больницу? Погодите секундочку.

Он перестал печатать, выпрямил шею, зажал рукой телефонную трубку и сообщил Хоуви:

— Беспорядки на футбольном стадионе. Драка между болельщиками. Хоуви фыркнул.