Университет

Далеко не сразу Рон понял, что в какой-то момент он присоединился к нападающим на негра. Исколошматив трех-четырех из нападавших, он взялся за негра, который после всех полученных ударов ухитрился встать на четвереньки и пытался защищаться. Это открытие нисколько не смутило Рона — ему было все равно, кого бить. Лишь бы ощущать этот жар в крови, это пьянящее чувство общности с толпой.

С чувством сладострастия он размахнулся и так удачно ударил негра подошвой по лицу, что тот снова распластался на земле.

Да, так, именно так! Рон чувствовал себя частицей толпы. Он с ними заодно. Они вместе! Как чудесно!

— Грязный ниггер! — орал Рон и продолжал бить ногами уже мертвого чернокожего студента.

Помощников у него хватало. Через минуту тело было превращено в неузнаваемое месиво, а парни все топтали и топтали его ногами, и кто-то лихо запрыгивал на череп убитого, чтобы расплющить его...

3

"Сядь на него".

Диана Лэнгфорд, президент К.У. Бреа, брезгливо взяла со своего стола карточку с этой надписью и бросила в корзинку для мусора.

В то же мгновение Диана услышала нечто вроде громкого щелчка за своей спиной — будто кто-то звонко цокнул языком. Вздрогнув всем телом, она быстро развернулась. Однако в кабинете никого не было, а дверь оставалась закрытой. Диана облизала пересохшие губы и покосилась на корзинку для мусора. Выброшенная карточка так легла поверх скомканных бумаг; что написанные на ней слова были видны.

"Сядь на него".

Минуту назад, войдя в свой кабинет, она обнаружила этот кусочек картона на столе.

Рядом с керамическим фаллосом.

Громкий щелчок повторился. Стало быть, ей не почудилось. Она ясно слышала странный чмокающий звук — похоже, откуда-то сверху, где за навесным потолком проходят вентиляционные трубы.

Неужели там кто-то прячется и подглядывает за ней?

Да, вполне вероятно.

И это может быть тот же человек, который проник в ее кабинет и оставил на столе дурацкий керамический пенис.

А еще вероятнее то, что в потолке установлены микрофон и скрытая камера.

Диана медленно обошла вокруг стола, поглядывая на массивный предмет из обожженной глины. Она не хотела доставить скрытому наблюдателю удовольствие бурной реакцией на грязную шутку. Конечно, зайдя в кабинет и увидев фаллос и записку, она вздрогнула. Но ее лицо, кажется, ничего при этом не выразило — так что наблюдатель мог и не заметить ее первого испуга.

Разумеется, проще всего немедленно вызвать Ральфа Лионса, начальника университетской службы безопасности, сообщить ему о своей находке и приказать проверить каждый сантиметр кабинета на предмет подслушивающих и подглядывающих устройств, а потом отыскать и взять за задницу негодяя, который устроил президенту университета эту глупую провокацию. Надо поступить именно так...

Диана остановилась и задумчиво изучала взглядом керамическую штуковину. Поначалу она решила, что это злобноватая шуточка одного из заместителей. Затем передумала, отказавшись от нелепой мысли: у обоих тонкое интеллигентное чувство юмора — они попросту не способны опуститься до грубой и бессмысленной хохмы.

Диана старательно убеждала себя в том, что это проделки кого-то из ее знакомых — всего лишь шутка, даром что ее смысл решительно не доходит до нее... Оставленный на столе предмет имел зловещий вид; было нестерпимо страшно думать, что он оставлен совершенно незнакомым человеком — то ли в качестве предупреждения, то ли в качестве угрозы. Если здесь замешан кто-то чужой, то за этим скрывается нечто ужасное.

И тут Диана снова вздрогнула: на столе, возле основания фаллоса, появился белый прямоугольник — карточка, которой там не было еще секунду назад!

Сердце в груди Дианы испуганно затрепетало. Она быстро схватила карточку. Там было одно слово:

"Диана". О Боже! Оно знает ее имя! Что бы это ни было — оно знает ее имя!

"Оно"?

Диана не успела продумать до конца новую и дикую мысль, потому что в это мгновение на столе из ниоткуда возникла следующая карточка:

"Сядь на него Диана".

Она тупо уставилась на страшную штуковину на столе. Голубовато-коричневая махина была длиной с половину бейсбольной биты и ненамного уже ее толстого конца. По всей длине исполинского глиняного члена змеились вены, а увенчан он был раздутой массивной головкой.

Она перечитала надпись-приказ на последней карточке: "Сядь на него Диана".

Да, теперь она вдруг ощутила эти слова как властное повеление. Само отсутствие запятой перед именем казалось признаком армейской категоричности приказа.

Диана в бешенстве изорвала карточку на мелкие кусочки и бросила обрывки в корзинку для мусора. Не родился еще тот, кто может ею командовать! Ни под чью дудку плясать она не станет! Никто и ничто не имеет право приказывать ей... Она, черт возьми, не кто-нибудь, а президент огромного университета! И не станет подчиняться психу, который пишет записочки и лепит члены из глины! Шутка зашла слишком далеко. Сейчас она уберет эту гадость со своего стала, сядет в кресло и вызовет верного Лионса.

Голова у нее закружилась, мысли смешались: возле фаллоса лежала новая записка. Диана схватила ее и прочитала. Та же короткая фраза: