Универсальный солдатик

До машины оставались считанные метры, и пора было, как это требовала инструкция, нажать на расположенный над пальцами тормоз, чтобы погасить набранную скорость. Но он не способен был ничего нажать. И поэтому с полного лета врубился в распростерших перед ним объятия “леваков”. Инерция удара была сильна, и один из них отлетел в сторону и свалился с машины на асфальт. Другой рухнул назад, спиной на линемет, защитив своим телом Иванова.

Теперь беглецу и его спасителям нужно было прыгнуть в поджидавшую их рядом машину и...

Но никто никуда не прыгнул.

— Работаем! — коротко приказал майор Проскурин.

Шесть теней выскочили из недалеких кустов и, стремглав приблизившись, оказались возле грузовика.

“Леваки” были уже внизу и уже шли к машине, один шел еле-еле, сильно припадая на правую ногу, еще один держался за разбитый бок. Но на травмы и боль они внимания старались не обращать, им нужно было отсюда уходить. Как можно быстрее уходить...

Шесть бойцов генерала Трофимова возникли перед “леваками”, как из-под земли. Они вырвали из их рук Иванова и прижали попятившихся “леваков” к борту грузовика.

— Кто вы? — удивленно спросили “леваки”.

Но бойцам генерала было некогда объясняться — они разошлись чуть в стороны, зажимая леваков с боков и не давая им возможности уйти.

— Давай, — махнул рукой майор Проскурин.

Один из бойцов отступил на шаг и вдруг, сильно выдохнув воздух, ударил ближайшего “левака” кулаком в переносицу. Хрустнула кость, и уже мертвый “левак” упал на колени.

— А!.. — попытались вскрикнуть оставшиеся в живых его товарищи и попытались убежать, но тут же упали на асфальт с проломленными височными костя — ми и перебитыми кадыками.

— Уходим! — коротко приказал майор Проскурин.

— А этот? — показали бойцы на Иванова.

— После. С ним не успеем!

Бойцы в три прыжка добежали до кустов и растворились в их тени...

Возле машины остался стоять Иванов и осталось лежать три тела.

И в ту же самую секунду к краю крыши подбежали тюремные охранники. Они посмотрели вниз, туда, куда уходил трос и увидели грузовичок со сброшенным тентом. Увидели возле грузовичка три еще подергивающихся в агонии тела. И увидели стоящего над ними Иванова.

— Стой! — крикнули они.

— Сюда! — прошипел из кустов майор Проскурин. — Иди сюда! Ты меня слышишь, Иванов?!

Иванов услышал. Услышал, но никуда не пошел.

— Иванов! Иванов... мать твою! — хрипел Проскурин. — Иди к нам!

Но его голос действия не имел.

Из состояния прострации Иванова вывел не голос, вывели выстрелы.

Кто-то из стоящих на крыше корпуса охранников, видя, что преступник сейчас уйдет, плюхнулся на живот, выставил вперед пистолет и открыл стрельбу на поражение.

Бахнул выстрел!

И еще один!..

Возле ног Иванова в асфальт ударили пули.

Иванов подпрыгнул и медленно, но все более и более ускоряя шаг, побежал к кустам. И как только он в них скрылся, его подхватили под руки и поволокли куда-то бойцы генерала Трофимова.

Они пересекли какой-то пустынный скверик, протиснулись между глухих стен двух стоящих вплотную друг к другу домов, подошли к раскрытому люку канализации и один за другим занырнули внутрь, утягивая за собой Иванова.

Шедший последним майор Проскурин надвинул на колодец чугунную крышку.

Все — оторвались!..

Разом вспыхнуло несколько фонариков, осветив высокий, в человеческий рост тоннель парижской канализации...

— Теперь ходу!..

Подбежавшие к грузовичку тюремные охранники беглеца не нашли. Нашли грузовик, линемет и три трупа. И нашли во дворе тюрьмы, под стеной корпуса, гвоздь, которым Иванов убил корпусного и пытался убить своего надзирателя.

А Иванова... А Иванова нигде не было. Опять не было! Иванов словно сквозь землю провалился...

Иванов — ушел!..

Глава 74

— Как ушел? Куда ушел?!! — вначале не понял, потом не поверил разбуженный ночью старший следователь парижской криминальной полиции Пьер Эжени. — Что вы такое несете?!

— Из тюрьмы ушел! В смысле сбежал... Да точно сбежал! Полтора часа назад сбежал! — убеждал его голос в трубке.

— Как он мог сбежать, из этой тюрьмы никто никогда!.. — начал было Пьер Эжени. Но осекся, вдруг вспомнив, что сбежал не кто-нибудь, а сбежал Иванов.

— Хорошо, я сейчас приеду!..

Остаток ночи Пьер Эжени провел в тюрьме, где бродил по камерам, коридорам и крышам, все более и более мрачнея. Дело расследовал не он, дело расследовала другая бригада, но его не гнали, так как все знали, кто распутывал преступления сбежавшего гангстера.

— ...Он вызвал меня в камеру, сказал, что ему плохо, — еле ворочая языком, рассказывал перебинтованный по самые глаза надзиратель. — Я подумал, что ему надо помочь, зашел, а он... Он приставил мне к шее, вот сюда, — ткнул он пальцем под кадык, — гвоздь и заставил вывести его из камеры. А потом приказал идти по коридору. Я пошел... Я ничего не мог сделать, если бы я сопротивлялся, он убил меня.

— Что было дальше?

— Дальше? Дальше мы встретили... Мы встретили... — надзиратель не выдержал и замолчал. И заплакал. — По дороге мы встретили корпусного, который шел навстречу. Я не думал, что он... Что он решится его... А он!..

Надзирателю дали воды.