Универсальный солдат

Полковник Перри появился в толпе репортеров в ту самую секунду, когда темно-синий "додж" вылетел из-за поворота.

Чарльз с тоской смотрел, как его "собратья по ремеслу" сомкнулись вокруг коренастой фигуры военного.

– Полковник, скажите…

– Полковник, один вопрос для "Ньюс"…

– Полковник… Черный берет отчаянно колыхался в толпе, пробиваясь к выходу.

– Прошу прощения. Прошу прощения…

– Полковник, – низенькая хрупкая женщина ткнула Перри микрофон к самым губам.

Как она еще не заставила военного проглотить его, вяло удивился Чарльз.

– Я сделаю заявление для прессы потом. Все потом!

Полковник, наконец, прорвался сквозь плотное кольцо репортеров и устремился к установленной неподалеку армейской палатке, в которой собрались несколько полицейских из управления штата, фэбээровец и майор, старший отряда по борьбе с терроризмом.

Все они дружно, как по команде, обернулись, когда Перри вошел в прохладный брезентовый шатер. Полковник снял очки, вытер вспотевший лоб и поздоровался.

Ронни запарковала "додж" на стоянке для служебных машин и помчалась к группе репортеров, приговаривая на ходу:

– Он убьет меня! Он меня просто убьет.

"Хорошо еще, что на мне кроссовки, а не туфли. Иначе я давно бы уже переломала себе ноги, – лихорадочно подумала она. – Настоящее счастье. Хоть в этом-то мне повезло. Ну, если меня не выкинут сегодня, будем считать это удачей".

Она влетела в толпу, словно кегельбанный шар в стоящие кегли. Расталкивая весь этот журчащий муравейник, девушка локтями прокладывала себе дорогу к бело-синему фургону с эмблемой "Си-Эн-Эй" на широком кузове.

– Нет, он точно убьет меня.

– Все, я отменяю передачу, – Чарльз в отчаянии махнул рукой и отвернулся.

– Успокойся, все будет нормально, – попытался приободрить его оператор, молодой парень по имени Хью.

– Да нам через минуту выходить в эфир! – крикнул Чарльз и в эту секунду увидел пробивающуюся сквозь толпу Ронни.

Хью тоже заметил длинные белые волосы девушки и энергично заявил:

– Ну, видишь, вот она. Что я говорил?

Он ухватился за камеру, разворачивая ее, выбирая нужный ракурс. Отлично, отлично, отлично. Так и будет.

Запыхавшаяся Ронни подлетела к ним, продолжая говорить на ходу:

– Я все знаю, я все знаю. Я опоздала на час. Ты ведь убьешь меня, да?

Вопрос был адресован Чарльзу, но тот не принял тона.

– Где ты была? – раздраженно выпалил он. – Я тебе звонил раз двадцать, наверное. Где ты была?

Два года назад, еще только начиная работать с Чарльзом, Ронни уяснила одну истину: если режиссер о чем-то спрашивает, это еще не означает, что он ждет ответа. Именно поэтому Ронни сочла за лучшее промолчать.

– Так, давай, – Чарльз схватил девушку за руку и поставил так, чтобы светлая громада электростанции оказалась за ее спиной и попала в кадр. –Вот так, отлично. У тебя все готово?

Он повернулся к Хью, и тот, кивнув, выставил вверх большой палец.

– Сними очки! – скомандовал Чарльз Ронни.

Девушка торопливо сорвала черные очки и убрала их в карман.

– Микрофон!

– Пятнадцать секунд! – предупредил оператор и, не удержавшись, заметил. – Отличные туфли у тебя сегодня, крошка.

– А ты ноги не снимай, – парировала она.

– Так, приготовились… – Чарльз посмотрел на часы.

– Полковник, – обратился к Перри фэбээровец в штатском, – а где вы высаживаете своих людей?

– Две минуты назад они десантировались на воду в полутора милях отсюда.

– В полутора милях? – у агента даже челюсть отвисла от изумления. – У нас осталось всего семь минут до расстрела следующего заложника! А вы высаживаете своих солдат за полторы мили, да еще и на воду… Перри улыбнулся и покачал головой, словно фокусник, делающий сложный трюк под реплики скептиков.

– "Третий", все чисто.

– Отлично.

– "Второй", все чисто.

Лопес опустил рацию и угрюмо оглядел заложников. Сейчас они напоминали ему стадо баранов. Точно таких же, как и те, которых он видел, когда подрабатывал на бойне. Трясущиеся, жалкие, норовящие сбиться в одну шевелящуюся кучу. Жмущиеся друг к другу, словно это может спасти их от смерти.

Террорист ухмыльнулся и посмотрел на часы.

Шесть минут. Через шесть минут умрет следующий. Негритос-то сдох, что ли? Славно он врезал по этой вонючей черномазой роже. Просто здорово! Хрясь! И все. Убил небось. Лопес почувствовал, как от этой мысли по его жилам прошел горячий ток. Ему захотелось убить еще кого-нибудь. И не через шесть минут, а сейчас.

Например, желтопузых. Пристрелить их. Обоих. А потом и остальных следом. Действительно, как же он раньше об этом не подумал? Надо пристрелить их всех. Тогда эти задницы из мэрии начнут суетиться. Да уж. Вот тогда они забегают.

Лопес криво усмехнулся, обнажив ряд неровных, желтых от никотина зубов.