Унисоны

Если дни разложить, как шпалы,
И по ним провести мой путь:
Взлеты, горести и опалы…
Только в завтра, как заглянуть.
Вот уперлась в меня дорога.
Снова риск — не глухая кладь.
Только мне бы узнать, как долго
Будет в спину меня толкать.
И какою отметит метой,
Где венок менять на венец.
Все пока по дороге этой
Ездят только в один конец…

1983

* * *

На волю вышли лица и наряды
за много лет накопленные им,
из плена плоской памяти другим
кому в укор, кому-то, как награды.
Но страшно среди них себя найти
в стыде и боли горького сравненья,
что нам дают минуты откровенья
в конце неисправимого пути!?.
Тут не собрать уже, не починить,
не склеить, не вернуть, не сделать снова,
прожитое за плоскостью былого
бессмысленно и хаять и чернить…
На что такая емкость зеркалам?
Зачем их так беречь, и что в них прока?
Жестока плата так за взгляд пророка,
что никогда не расплатиться нам!

1997.

* * *

Перемешали небыли и были
меж них напрасно не ищи черту,
спасибо вам, что вы на свете жили,
что вы ценить умели красоту.
Музей — ваш дом — разграблен и запущен,
в нем бой часов, свидание картин,
другие ныне ад и рая кущи,
чистилища кровавый карантин.
И кажется: в тревожной анфиладе
сейчас мелькнет шуршащий кринолин
и благородством горечь дней разгладит
под бой часов под взглядами картин.

1997

* * *

Исчезли сотни стран в огне,
Душа завалена вещами,
Как прежде книга книг вполне
Серьезно о любви вещает.
Все, что построено, сгорит,
Задумайся — увидишь: скоро
Еще оплавится гранит,
И станут облаком озера.
Нетленно то, в чем тела нет,
Извечно дух страшил тирана,
О площадях других планет
Еще мечтать землянам рано.
Уходят города во тьму,
Пусть некому почистить сутки,
Слова бессмертны потому,
Что выражают предрассудки.

1992

* * *

Еще остались старые пруды,
не переделанные парки,
в зеленом зеркале воды
ворот разрушенные арки.
Фундамент, где стоял господский дом,
церквушка робкая с подклетом.
Тут тишина зимой и летом
и благолепие кругом.
Настоян на достоинстве покой,
изящны старые аллеи,
и неожиданно белеет
сквозь ветви флигель над рекой.
Остатки давних славных дней,
но сколько в них очарованья,
как ясно в них иносказанье
следов смятенья и страстей.
Как полно жили здесь, в глуши!
Уже минуло два столетья
и сквозь какие лихолетья!
А не убило их души!
Спасибо, предки милые, за то,
что просто вы на свете были,
что жили здесь, что просто жили
и так дышали красотой.
Вхожу в затерянный негаданно в лесах
неподражаемый Акрополь,
он вечен, словно в небесах
светил немеркнущий некрополь.

1997

* * *