Unikum ordinarium: СУПЕРМЕН ПОНЕВОЛЕ

Глава 1

Я брел по облаку. Идти было, как ни странно, трудно. Я всегда думал, что облака – легкие, почти невесомые, как пух, но на деле все оказалось иначе: они были наподобие густого, молочно-белого киселя, вязкого и плотного, как болотная жижа. Я шел уже довольно долго, едва переставляя ноги, и мне казалось, что это никогда не кончится.

Вокруг меня простиралась бескрайняя белая пелена, местами прорываемая обрывками ветра, неизвестно откуда взявшегося, и тогда в эти прорехи проглядывало бирюзовое небо. Я шел долго. На мне были мои любимые синие потертые до белесости джинсы, свободная голубая хэбэшная рубаха в крупную клетку с короткими рукавами и старые «адидасовские» кроссовки. За спиной – небольшой, но достаточно весомый, походный рюкзак – подарок отца на день рождения.

Голова моя была пуста и гулка, как пивной котел. Почему-то именно это сравнение с неведомой мне емкостью показалось наиболее подходящим в данном случае. Я ничего не знал про себя, кроме своих предпочтений в одежде, не знал, куда и зачем иду, и почему оказался на небе. Я не знал даже, что находится в моем собственном рюкзаке! Но зато абсолютно точно знал одно: во что бы то ни стало я ДОЛЖЕН идти, пусть и вопреки логике, идти сквозь этот густой туман по вязкому облачному болоту, идти, пока хватит сил…

Проснулся я с больной головой. Немного полежал с закрытыми глазами, приходя в себя. Опять этот сон! Что же это может означать? Почему я так отчетливо помню каждое мгновение своего бесконечного воображаемого путешествия в никуда? Ведь раньше я редко запоминал сновидения.

Я откинул одеяло и сел на кровати, затем пошарил часы под подушкой: ого – до лекций оставалось каких-нибудь десять минут! Придется опять пропускать пару! Васька опять начнет бухтеть, что подаст в деканат сведения о пропуске занятий, и меня лишат стипендии за прогулы и опоздания. Какой же он зануда – этот наш многоуважаемый староста Василий Иванович! Ну и черт с ним, пускай лишают!

Я тряхнул головой и с облегчением почувствовал, что тиски, сжимавшие мой мозг, чуть ослабли, а боль ленивым ужом стала потихоньку выползать из черепной коробки. Сознание постепенно прояснялось.

Одеваясь, и на ходу жуя бутерброд, одним глазом я косил на часы, нервно тикающие на стенке, а другим – на учебник по Физиологии человека под редакцией Покровского и Коротько, раскрытый еще со вчерашнего вечера на странице с темой о «нейронных комплексах и их роли в деятельности центральной нервной системы».

Мне, студенту четвертого курса мединститута, эта тема была, как никогда, близка. Еще с самого детства, сколько я себя помнил, меня интересовали глубинные возможности человека. Ведь именно тогда, в возрасте двенадцати лет я увидел ту передачу по телевизору, которая перевернула во мне все имеющиеся представления о человеческом организме.

Сюжет, показанный в рамках некогда популярной передачи «Очевидное – невероятное», был о женщине, которая под воздействием сильнейшего стресса смогла остановить голыми руками катящийся на ее ребенка огромный грузовик, оставленный без присмотра беспечным шофером. Известный профессор-ведущий выдал тогда фразу, застрявшую в моей голове навсегда: «человеческий мозг, управляющий нашим телом и заставляющий творить настоящие чудеса, изучен современной наукой не больше, чем на пять процентов, поэтому мы пока не в состоянии понять загадочную природу возникновения сверхъестественных способностей человека».