Уникальный Идентификатор

Процесс становления как темным так и светлым оказался необратимым и, что главное, неконтролируемым. Терять кадры госструктуры, а вслед за ними и крупные финансовые организации, не хотели. А отказаться от сделанного интерфейсом предложения никто не мог. Череда смертей, среди тех кто пытался следовать полученному от начальства приказу, более чем наглядно доказывала материальность всплывающих перед внутренним взором уведомлений.

— Ну хорошо, давайте попробуем, — прикинув, что каждый из обращенных к Свету работников банка улучшит мою карму, согласился я.

— Хм, ну, давай тогда я буду первым? — Вадим Вадимыч нервно хохотнул.

«— А ведь он боится», — сообразил я.

Какие грехи водились за сидевшим передо мной мужчиной, я не знал. Впрочем, до этого мне не было никакого дела. Проговорив вслух четверостишье молитвы, я акцентировал внимание на правильности расстановки ударений и интонации. С Вадим Вадимычем процесс обучения затянулся, мужчина никак не мог попасть в нужную «ноту». В конце концов я записал через приложение диктофон на телефоне четырех строчный речитатив, после чего предложил мужчине повторять раз за разом проигрываемую на повторе запись.

— Хорошо, давайте пробовать, — спустя четверть часа, произнесенные Вадим Вадимычем слова не вызвали у моего слуха болезненных ощущений.

В отличие от того, как было с утра с Марией, я не стал прижиматься к мужчине со спины. Встав перед ним, лицом к лицу, я мысленно повторил траекторию, которую должна будет совершить его рука в обратном крещении. Кажущаяся очевидной разница, как себя крестить, или как крестить другого, на деле потребовала внутренней борьбы с непонятно когда успевшей выработаться мышечной моторикой.

— Ижице на небеси, — отслеживая движение моих губ, исполняющие роль беззвучного суфлера, начал молитву Вадим Вадимыч.

После того, как мужчина получил свое благословение, меня отправили назад, патрулировать улицу. Запись же четверостишия разошлась по сети банка к нужным людям, каждый из них к трем часам дня должен был все выучить и явиться подготовленным в конференц зал для быстрого прохождения обряда.

Я не разделял оптимизма начальства, как впрочем и не переживал за результат. Куда больше меня расстроило то, что значение моей кармы осталось неизменным. Видимо то, что получить благословение я помог не из сострадания, а в корыстных целях, каким-то образом нивелировало совершенный поступок.

«— Получается что у светлых вообще никакого планирования делать нельзя, все исключительно на душевных порывах, — по новому оценивал ситуацию, в которую попал: — тогда может и не стоило сопротивляться, надо было к темным идти, там все четко, по расчету и только в свою пользу!»

Ближе к четырем часам дня меня вновь вызвали к начальству. Дойдя до кабинета Вадим Вадимыча, я подергал закрытую дверь, после чего сообразил, что вероятнее всего меня ждут в конференц-зале. Догадка оказалась верна и, судя по тому что Мария тоже была здесь, Вадим Вадимыч вначале пытался сам провести обряд, а потом привлек к этому делу племянницу.

«— Не получается, да?» — хотелось сказать вслух, но я сдержался.

Собравшихся было около дюжины, заметив среди них Романа, я отметил исказившее его лицо недовольство. Впрочем, мне было плевать на его ко мне отношение, как и на отношение всех остальных.

— Подходим по одному, вначале произносим четверостишье, если все правильно, получаем благословение, — не дождавшись указаний от Вадим Вадимыча, я взял управление процессом в свои руки.

Как я и подозревал, народ отнесся формально к поставленной задаче и выучил четверостишье постольку-постольку. Мужчины нет-нет да «съедали» окончания, женщины считали, что лучше знают, как менять интонацию и добавляли «красивостей» в силу своего разумения. Как следствие, закончили мы только в начале шестого, после чего я уж думал, что все закончилось.

— Николай, нас зам директора ждет, — движением глаз и бровей, Вадим Вадимыч указал на видеокамеру, окуляр которой все это время «смотрел» из под потолка помещения на происходящее в конференц-зале.

Поднявшись на четвертый этаж, на котором я еще ни разу не был, мы прошли по ковровой дорожке к одному из немногочисленных здесь кабинетов. Оказавшись внутри, я понял, что это еще не сам кабинет, а лишь приемная, размером не уступающая двухкомнатной квартире. Секретарша, помнящая советские времена, строго взглянула в нашу сторону, после чего доложила по селектору о посетителях.

— Алексей Максимович, разрешите? — подобострастно поинтересовался дядя Марии, сунувшись в кабинет заместителя генерального.

В костюме и при галстуке, мужчина выглядел совсем не так, как я его запомнил в памятное посещение квартиры. Одетый тогда в домашний халат, да еще и с длинноногой дивчиной в полупрозрачном пеньюаре, Алексей Максимович производил совершенно другое впечатление.

— Так вы тогда меня проверяли, да? Ну, с доставкой карточки? — растерявшись, ляпнул я, вместо приветствия.