Уникальный элемент

Черный рисунок всплывал, вытягивая линии прямо через залу, пронизывая стены, запуская «лапки» наружу, через перекрытия. Вверх, в стороны, вниз, к замковым корням… Вот «лапка» дрогнула, нащупав нечто плотное, вцепилась крючком, дернула.

Неощутимая, но тугая паутина оплетала пространство. Воздух позванивал, через него словно тянули прозрачные нити. Вокруг волокон клубилась пыль, делая их видимыми. «Паук» распускал конечности, пленяя замок, как попавшую в плен муху. Одна за другой струны отзывались, нащупывая все новые сгустки… Что это? Тела умерших в замке людей?

Такое заклятие некроманты могли распространять довольно далеко, подчиняя себе целые города, погибшие в осаде. И тогда полчища мертвецов выходили из ворот, повинуясь воле некроманта. Но сейчас вовсе не требовались полчища. Всего лишь нужно дотянуться до одного-другого бедолаги, заключенного в фундамент злосчастного замка!

«Я что-то делаю не так, — вдруг осознал с беспокойством Брюс. — Неверно направил заклятие? Слишком много крови?»

И земные маги и некроманты часто использовали собственную кровь для заклятий. Но если некромантам кровь нужна была, чтобы навязать свою волю, то земляки использовали кровь, чтобы «породниться» с объектом колдовства, стать его частью, напитать его своей сутью. Они предпочитали не подчинение, а сотрудничество. Жаль только, что эту существенную, но внешне едва уловимую разницу не сочли необходимым учесть те, кто вынес им приговор.

…Но чувствовать себя бесплотным пауком, проникающим через камень, как сквозь туман, и слепо нащупывать вдали жертвы?

Да он уже и сам стал своей добычей. Запутался в клубке чар. Замковое проклятие, почуяв конкурента, жгло, как кислота. «Паук», защищаясь, обратился за помощью к своему создателю, безжалостно вытягивая из него силы и энергию.

Брюс чувствовал, как подгибаются, немея, ноги, как сердце пропускает удар, а кровь из ослабевшей руки неудержимо течет на камни, подпитывая новорожденную тварь…

«…Это не для тебя!» — свирепо рявкнул дядя. И лицо его было испуганным, хотя напугать некроманта не так-то просто…

«Паук» жил сам по себе. Он знать не знал своего хозяина, он поглощал его, как и все, до чего мог дотянуться. Слабо шевелились в его путах жертвы, ворочались, содрогались. Заклятие подбирало все, что встречалось на пути, лишь пару раз боязливо отдернуло щупальца, коснувшись горячего и быстрого…

Брюс зажмурился, пытаясь сконцентрироваться изо всех сил. Вырваться из «паучьего» плена. Отделить себя от созданной его же усилиями твари. Вспомнил вдруг, как отчаянно и изо всех сил тянул к себе неподдающиеся клады. Теперь он сам себе самое ценное сокровище. Нужно вытянуть себя из всепоглощающей тупой тьмы, что накатывала, пожирая сознание.

«…теперь ты останешься с нами… — неслось бесплотное и удрученное со всех сторон. — …Как жаль, мы надеялись…»

«…оставайся… здесь скучно, но можно привыкнуть…»

«…мы рады новым лицам…»

Брюс стиснул зубы, не слушая. Только бы вытянуть себя… Выволочь… Выдрать с кровью и мясом… Из мертвой туши замка, сковывающей каменным оцепенением. Из чужой магии, вязкой и хваткой, как трясина.

Он рванулся. Что-то метнулось по краешку сознания, будто прикоснулось тепло и дружески: «Не бросай ее, Брюс! Держись!..»

А что еще остается?

— Нет… уж… — с перерывами на глубокие вдохи, прохрипел он, ни к кому не обращаясь. — Не… выйдет!

Тепло не исчезло, маяча совсем близко, в глухом ледяном мраке маячком обозначая направление.

Последний рывок изо всех сил (по ощущениям, будто выскальзываешь из собственной кожи, даже слышно, как живые волоконца лопаются), каменная тьма тяжело волочится следом, трещит, рушится, «паук» судорожно сучит лапами… и внезапно становится свободно и пусто.

И в сером мутном сумраке, по которому расплескано оранжевое, слышится удивленный и очень громкий голос:

— Что ты делаешь?

Брюс моргнул раз, другой, словно опуская веки, протирая запыленные глаза. И сумрак и впрямь разредился. Тени сделались отчетливыми, а разливы оранжевого превратились в свет, что источали всполошенные жар-птахи.

На верхней площадке выщербленной лестницы стоит Элия и изумленно смотрит сверху вниз.

— Ты же колдовать намеревался, а сам… сидишь и ничего не делаешь.

Ага… Брюс и впрямь сидел на полу, на остатках изрядно истоптанного и почти затертого «паучьего» тельца. Пятна крови успели загустеть на камнях и впитаться в трещинки и щели. Рана на ладони чуть запеклась, уже не кровоточа, но кисть сильно онемела.

— Ты меня слышишь? — девушка сторожко спускалась, приглядываясь к Брюсу с брезгливым недоумением. — Ты странно выглядишь.

Она принюхалась и поморщилась:

— И смердит тут… Могилу расковырял?

Ну да. Практически для себя подготовил. Брюс скривился, машинально пряча пострадавшую руку за спину.

Элия приблизилась, остановившись напротив. Снизу она казалась непривычно высокой, даже плечистого мраморного мечника заслонила.

— Зачем ты пришла? — Первая попытка подняться на ноги провалилась, потому что сгоряча Брюс оперся на больную руку. — Я же велел тебе оставаться наверху!