Уничтожение Дрездена

Статьи 24–27 Гаагской конвенции 1907 года прямо запрещали бомбардировки и обстрелы незащищенных городов, уничтожение культурных ценностей, а также частной собственности. Кроме того, воюющей стороне предписывалось по возможности предупреждать противника о начале обстрела. Но это были слова, не имеющие никакого значения. Дело в том, что доктрина бомбовой войны против мирного населения была сформулирована еще во время Первой мировой войны британским маршалом авиации Хью Тренчардом. Он утверждал, что жилые районы противника должны стать естественными целями, поскольку промышленный рабочий является таким же участником боевых действий, как и солдат на фронте. Эта чудовищная доктрина нашла свое отражение в концепции ковровых бомбардировок, к которым Британия готовилась все предвоенное десятилетие. Основной бомбардировщик британских ВВС Lancaster был разработан именно для нанесения ударов по городам. Специально под доктрину тотальных бомбардировок в Великобритании было создано и самое совершенное среди воюющих держав производство зажигательных бомб. Наладив их производство в 1936 году, к началу войны британские ВВС располагали запасом в пять миллионов таких бомб. И уже 14 февраля 1942 года британские ВВС получили директиву бомбежек по площадям. На следующий день, 15 февраля, командующий британскими ВВС сэр Чарльз Портал в служебной записке командующему бомбардировочной авиацией Великобритании Артуру Харрису постарался предельно конкретизировать задачу: «Я полагаю, Вам ясно, что целями должны быть районы жилой застройки, а не верфи или заводы по производству самолетов». Но в этих пояснениях Харрис и не нуждался, поскольку еще в 1920-е годы, командуя авиационными соединениями в Пакистане и Ираке и «умиротворяя» население этих стран, он отдавал приказы об уничтожении целых селений, бомбардируя их зажигательными бомбами. Именно тогда он получил от своих подчиненных говорящее прозвище «мясник». Американцы приняли британскую концепцию «воздушного геноцида». Ее сторонники уверяли, что с ее помощью можно выиграть войну. «Это принцип пытки: жертву пытают до тех пор, пока она не сделает то, чего от нее требуют. От немцев требовалось скинуть нацистов», — считает современный берлинский историк Йорг Фридрих.

«Огненный шторм» как главный инструмент денацификации

Следует уделить особое внимание технологиям реализации этой людоедской доктрины. Британские специалисты пришли к выводу, что для массового уничтожения населения предпочтительнее не фугасные, а зажигательные боеприпасы. Логика вполне ясна: немецкие города были крайне восприимчивы к огню. Дома были преимущественно деревянными, чердачные перекрытия — это готовые загореться сухие балки. Если поджечь в таком доме чердак и выбить окна, то возникший на чердаке пожар будет подпитываться кислородом, проникающим в здание через выбитые окна, — дом превратится в огромный камин. Превращение в печь целого города получило название «огненного шторма». Одновременное возгорание сотен домов создавало на площади нескольких квадратных километров тягу небывалой силы. Весь город превращался в печь невиданных размеров, засасывающую в себя кислород из окрестностей. Возникающая тяга, направленная в сторону пожара, вызывала ветер, дующий со скоростью 200–250 километров в час, гигантский пожар высасывал кислород из бомбоубежищ, обрекая на смерть даже тех людей, кого пощадили бомбы. Совершенно очевидно, что данная технология отнюдь не была универсальной, она неэффективна против оборонительных рубежей или военных заводов, а предназначена именно для уничтожения городских жилых кварталов и живущих в них. То есть геноцид населения не был «побочным результатом» (о чем впоследствии утверждали англо-американские историки), а именно той целью, которую преследовали союзники.

Первые головешки