Уничтожение

По губам Брика скользнула легкая усмешка. Никто из фелькских оккупантов не узнал в нем разыскиваемого убийцу. По сути, они видели лишь пестрый разноцветный костюм. Вот и отлично — его маскировка прошла проверку. Теперь снова можно беспрепятственно разгуливать по улицам Каллаха.

Брик не пользовался магией со времени Лакфодалмендола, когда ходил по городу и выжигал на стенах и дверях условный знак. Тогдашняя акция явилась серьезным испытанием для здоровья, она на несколько дней уложила его в постель. Сегодня все прошло гораздо легче.

Внезапно Брик почувствовал себя очень голодным. Им пришлось зайти в таверну. Однако Тайбер, увидев тамошние цены, вспылил и расшумелся.

— Это ни в какие ворота не лезет! — бушевал он. — Да за такие деньги вы должны нам предоставить девочку, которая залезет под стол и обслужит моего друга, пока он будет обедать!

Владелец таверны лишь плечами пожал. Выглядел он усталым и поникшим. Брик обратил внимание на то, что в заведении почти не было посетителей.

Однако Тайбер рвался в бой, миролюбие хозяина его только раздражало. Он сделал еще одну попытку завязать ссору.

— А то, может, пришлешь свою дочку? Тогда мы подумаем. Брик с трудом утащил его на улицу.

— Это все проклятые налоги, — внушал он товарищу. Они шли по улице, и люди оглядывались на их раскрашенные лица. — Из-за них цены взлетели выше небес. Боюсь, скоро все товары и услуги в Каллахе станут попросту недоступны простым людям.

— И как же они будут платить?

— Деньгами. Теми самыми бумажками, которые фелькцы пустили в оборот вместо твердой валюты. Плохо, что они постоянно дешевеют — как из-за налогов, так и из-за огромного количества фальшивых денег, которые гуляют по городу.

— Ты тоже приложил к этому руку, — тихо напомнил Тайбер.

Брик согласно кивнул — он и не снимал с себя ответственности. Еще только запуская схему изготовления фальшивых денег, он понимал: подобная акция будет иметь последствия. Она не только подорвет могущество Фелька — что, собственно, и являлось его целью, — но и ляжет тяжким бременем на плечи простых каллахцев. Но, как заметил Брик, людям и так приходилось несладко. Утратив независимость, они превратились в угнетенный народ. А чтобы изменить положение вешен, приходилось жертвовать теми удобствами, которые жители юрода еще сохраняли. Ради свободы можно пожертвовать всем — во всяком случае, так считал Брик…

— Ты не думай, мы не виним тебя, — прервал его раздумья Тайбер. — Мы тобой восхищаемся. Знаешь, я ведь в свое время тоже участвовал в разных темных делишках. Некоторые из них приносили очень даже неплохую прибыль. К сожалению, они же являлись и самыми рискованными. Именно это и следует понять каллахцам: риск и награда ходят об руку.

Брик удивленно уставился на собеседника: тот в точности озвучил его собственные мысли. Это напоминало выступление ярмарочного гипнотизера, который, к полному восторгу публики, заглядывает людям в головы.

— Я как раз думал о том же, — пробормотал Брик.

— Да? Ну, это лишь доказывает, что все великие мыслят в одном направлении. И все же мне хочется сказать слово в защиту каллахцев. Нас ведь притесняют… Наших сыновей и дочерей заставляют служить в той самой армии, которая завоевала наш город. Мы потеряли себя. Кто мы теперь такие? Мы уже не те процветающие, уверенные в себе горожане, которые жили за неприступными стенами Каллаха. Нет… теперь мы совсем другой народ.

Сия патетическая речь не тронула сердце Брика. Скорее, наоборот: охладила его сочувствие к согражданам Тайбера. Каллахцы вынуждены терпеть нежелательное владычество Фелька — это правда. Но ведь они оставались в живых. Их город не разрушили, не сожгли дотла… как его родной У'дельф.

— Думаю, настало время определиться: кто вы есть на самом деле, — сказал Брик. — По гроб жизни подданные Фелька… или граждане, которые намерены освободиться от ига.

Дальше они пошли в молчании.

На углу следующего квартала товарищи остановились. Брик достал маленькую свистульку и завел быструю мелодию — незатейливую, но запоминающуюся. Она привлекала публику, необходимую для начала нового представления.

Пока Тайбер развлекал собравшихся шуточками, Брик невольно заметил, что многие из них повторяются. Ну что ж, любое красноречие имеет свои пределы. Он и сам убедился в этом, когда бражничал в компании друзей в У'дельфе. Брик считался записным острословом, и его зазывали на все пирушки. Поэтому часто ему тоже приходилось пересказывать одни и те же каламбуры. Все равно получалось смешно — и мало кто осмеливался указать Брику на то, что он повторяется.

Итак, они снова разыграли спектакль с огненным символом, и вновь толпа зашумела, обрадованная узнаванием. Члены Рассеченного Круга не даром распространяли слухи по городу. Брик в течение Лакфодалмендола самолично выжег на дверях и стенах домов двадцать восемь знаков. Рассеченный Круг являлся подпольной организацией, которая ставила целью свержение власти Фелька.