Уничтожение

Иногда Аайсью смеялась, иногда нет. Удивлялась поворотам сюжета, которые он заготавливал для зрителей — поклонников своего таланта. Или не удивлялась… Порой восхищалась или искренне и безыскусно сочувствовала героям.

Аайсью являлась мерилом успеха его работы. Если жене нравилось — он благополучно заканчивал пьесу. Если нет — а ей хватало ума и характера не обманывать его — Брик переделывал неудачные куски, а чаще беззаботно кидал исписанные листы в огонь. Переделывать посредственную работу казалось ему труднее, чем сесть и создать новое произведение.

Театр принес Брику такую славу, которую не могли обеспечить ни деньги, ни аристократическое происхождение. Вообще странно, что он взялся писать пьесы. Обычно драматурги — люди более серьезные, даже мрачноватые.

Возможно, в том-то и крылся секрет его успеха. Ведь коньком Брика стали веселые и бесстыдные комедии.

Сейчас, склонившись над картой, Брик невольно задумался: а что бы сказала Аайсью о его нынешней работе? Он видел горькую иронию судьбы в том, что сейчас рядом с ним не было жены с ее советами. Ведь он трудился именно ради Аайсью… и ради их детей. Брон, Керк, Ганет и малышка Греммист… В память о самых дорогих ему людях.

Нынешняя деятельность была местью Брика. Он мстил Фельку, который уничтожил его родной город вместе со всеми жителями. Фельку, который разрушил его жизнь.

И у него имелись помощники. Рассеченный Круг. Пусть они выглядели смешно — четырнадцать человек, включая его самого. Брик, не будь его положение столь ужасным, и сам бы смеялся. Горе-мятежники! Эта группа буквально была порождением его фантазии. Выбрав себе для маскировки образ странствующего певца, он принялся распускать но городу слухи про Рассеченный Круг — тайную организацию, чьей целью, якобы, являлось свержение власти Фелька. Он стремился разбудить мятежный дух каллахцев — а может, даже и в самом деле поднять восстание.

Парадокс заключался в том, что никакого Рассеченного Круга не существовало! Для подкрепления своей версии Брику пришлось изрисовать все стены заповедным символом. И только после того, как молва побежала по городу, наконец возник «настоящий» Рассеченный Круг. После ряда злоключений и сам Брик присоединился к подполью. Более того: как-то само собой получилось так, что он встал во главе организации. Эти люди мечтали о восстании — и страстно жаждали, чтобы кто-то взялся их направлять.

Фигурально выражаясь, автор повстречался с поклонниками, которые заставили его воплотить пьесы в жизнь. Сами по себе эти люди могли казаться смешными… или нелепыми. Но впервые сложилась ситуация, когда его замыслы вылились в нечто настоящее.

Наверное, Брик мог бы гордиться своим созданием. Но, по правде говоря. Рассеченный Круг не сделал пока ничего существенного, что могло хотя бы потревожить захватчиков. Сам Брик хотя бы нанес урон их экономике, запустив в обращение фальшивые деньги. На его же совести лежало убийство фелькского солдата. Однако этого было мало. Брик хотел добиться большего. Фельк должен заплатить по счету!..

Он отложил карту в сторону. Что толку ее рассматривать? Он уже разработал операцию и разослал агентов. Теперь все было в их руках Брик уселся на койку и принялся прислушиваться к лязгу и грохоту, который доносился из-за стены — там работали мастерские.

Следовало признать со всей откровенностью: его личные возможности в этом городе были весьма ограничены. Фелькские солдаты имели его словесное описание, оккупанты рвали и метали по поводу того, что убийца их товарища до сих пор не пойман. Соответственно, Брику небезопасно было показываться на улице. Он, конечно, мог бы целыми днями сидеть в этой убогой комнатенке, разрабатывать планы и руководить действиями организации…

Однако наверняка существуют другие пути. Просто обязаны существовать! Невзирая на утреннюю неудачу, Брик рвался наружу. Вынужденное заточение не давало ему покоя, терзало душу. Пусть дни его литературного творчества бесследно миновали — как и многое другое… но Брик, подобно всякой творческой личности, неумел долго находиться в бездействии. И сейчас, ожидая результатов операции с хранилищами воды, он продолжал обдумывать возможность личного участия в мятеже.

Вообще-то он знал, что все прошло успешно, еще до того, как Гельшири и остальная четверка друг за другом появились в штаб-квартире. Новости бежали по городу впереди них, и Брик даже сквозь стены услышал шум и возбужденные голоса соседей.

Ею бойцы вернулись с задания во время последней дневной стражи. Здесь же собрались и все остальные члены группы. Из них один лишь Тайбер, подобно ему самому, безвылазно торчал в убежище. Дело в том, что он был уличен в попытке подкупа фелькского офицера с целью вовлечения его в контрабандные махинации. Теперь полковник Джесил разыскивал его — правда, далеко не так настойчиво и энергично, как неизвестного убийцу солдата.

— Ура, успех!

— Никто даже не заметил, как я…

— … высыпал этот пакет прямо в трубу…

— …не посмел задержаться, чтобы понаблюдать, хотя мне страшно хотелось!