Умышленная блокировка

Гарам нашла его быстро, тот долго отнекивался, что, мол, ошибся, тут же появилась охрана и ее деликатно выпроводили. Но она не сдалась, а поскольку дело об исчезновении Хами не закрыто, поставила телефоны на прослушку. Юшенг, так звали незнакомца, восемь месяцев назад перенес операцию по трансплантации легких. Гарам добилась разрешения на медицинское обследование, там и выяснилось, что орган по ДНК принадлежал Хами. Она чуть было не убила его прямо там, в палате, и только благодаря охране тот еще жив. Но теперь знала, что ее друга нет в живых и что она стала жертвой нелегальной трансплантологии органов.

Мужская одежда ей подошла, застегнула рубашку под самое горло, так принято, накинула голубой халат и готова была открыть дверь. Цоканье каблуков по коридору, Гарами остановилась. Дверь открылась, и как к себе в кабинет вошла женщина. Удар, ее ноги подкосились, крепкие руки подхватили тело и быстро отволокли в сторону. Шариковая ручка, что так легко вошла в грудь, чуть вздрагивала, на фиолетовой блузке появилось большое влажное пятно. Оно разрасталось, поглощая под собой пуговицу за пуговицей.

Женщина пришла в себя, голос заскрипел, она с ужасом посмотрела на незнакомку, повернула голову и побелела от страха. На полу операционной лежали без признаков жизни тела.

— Ты мне скажешь, — Гарами присела и как подружку погладила ее по щеке, — мне от тебя много не надо, просто расскажи как есть.

— Вы кто? — она посмотрела на ручку, что дрожала, когда она начинала говорить.

— Не трогай ее, ты ведь медик, знаешь, чем это кончится. Прошу тебя, просто расскажи.

— Я… Не могу, — в глазах был ужас.

— Боишься за близких? А за себя? Я могу заставить тебя говорить, но просто прошу, расскажи.

Гарами нежно погладила женскую руку, аккуратно опустила и, взяв какую-то салфетку со стола, приложила к ране.

Самый большой город в мире, это целое государство. Он пожирает миллион тонн ежедневно и столько же производит отходов. Ежедневно умирают десятки тысяч, целая фабрика смерти, более сотни крематориев, все это работает круглые сутки. Чем больше город, тем меньше в нем порядка. Это только так кажется, что все под контролем, но нет, все намного хуже.

Хуижонг, так звали женщину, поняла, что выбора у нее немного и она рассказала, что знала. Хрипела, спешила, скоро придут и если ей не помочь, то у нее, как и у тех, что лежали на полу, сердце остановится. Девушка смотрела на женщину как на цветок, такие большие глаза, как у ребенка, острый подбородок и тонкий нос. Она была похожа на восковую фигуру, что видела в музее мадам Тюссо. Даже сейчас, понимая, что возможно уже обречена, она старалась держаться достойно. Пальцы зачем-то поправили пуговицу у горла, будто боялась, что она расстегнулась.

Вдруг послушался мелодичный звонок, он звучал в этой комнате смерти как-то нелепо.

— Пусть забирают, — сказала Гарами, имея в виду, чтобы забирала контейнеры с органами.

— Они готовы, — на удивление спокойно и даже как-то нежно произнесла женщина и отключила вызов.

— Разрешите?

Не дождавшись ответа, Гарами взяла телефон и быстро набрала номер.

— Отследи вызов… Вопросы потом… Группу по этому адресу… Нет… Нет… Я иду дальше… Подключись к телефону и все записывай.

Гарами резко встала и, не произнося больше ни слова, вышла из операционной. Через несколько секунд в коридоре раздались шлепки, падение тела и несколько глухих ударов, а после наступила угнетающая тишина.

Почечный трансплантат хранится до 48 часов, печеночный и поджелудочная железа — 15 часов, сердце — 4. Из тела человека сейчас изымают почти все, разве что мозг остается ненужным.

Андрогин спешил, он как ищейка шел по следу. Через час последовала новая волна смертей. Она не мстила, это уже было в прошлом, просто понимала, что судебная система несовершенна и через какое-то время все задержанные будут на свободе. А как же жизни тех, кого они погубили? Поэтому она с легкостью отпускала грехи всем, кто вздумал ей оказать сопротивление.

Она не могла проследить всю цепочку. Этим займутся следователи, но сейчас она шла за сердцем «донора».

— Лежи, милок, лежи. С тобой я разберусь чуть позже, — уж слишком ласково сказала она мужчине, который лежал на операционном столе и ему уже хотели надеть кислородную маску.

Все, кто был в операционной, переглянулись.

— Вы все арестованы, оставаться на месте…

Может они этого уже давно ждали, но никто ни куда не побежал, просто опустили руки и, перешептываясь, стали ждать своей участи.

— Не плачь, — прижимая к своей груди, шептала ее мать Субира, — так надо было.

Да, так надо было, твердила Гарам и молилась за душу Хами.