Умру вместе с тобой

Отыскали кафе «Авеню» легко. Если когда-то этот клуб землячеств и знал славные времена, то они прошли. «Авеню» оказалось маленькой студенческой столовой. И народу там даже вечером было немного. Изящные, задумчивые темнокожие юноши смотрели футбол на большом экране на кирпичной стене, но больше отвлекались на свои смартфоны. Девушки-студентки оккупировали угловой столик с полосатыми, как шкура зебры, диванчиками – вот и все землячество.

– Уехали многие, – ответил на вопрос Мещерского бармен за стойкой. – И мы помещение сменили, раз клиенты разъехались. Когда есть Париж и Сорбонна, когда есть Мюнхен, что делать здесь? Там можно зацепиться, найти работу, осесть. А здесь что у нас? Нет перспектив для них.

– Изи из Ганы, – спросила Катя. – Не знаете такую?

– Изи… многих так звали. – Бармен пожал плечами.

– Она, возможно, общалась с Афией Бадьяновой-Асанте. Была переводчицей.

Бармен указал глазами на стайку темнокожих студенток за столиком с «зебрами».

– Изи? Вы ее искать? – ответила на вопрос Кати одна из них – бойкая на вид.

– Да, она нам очень нужна.

– Афия из музея? Так ее убивать! Мне позвонили из посольства. Они знать об этом. Я глава замлячества стран Гвинейский залив. Это расизм! Вы искать убийцу?

– Мы ищем убийцу Афии. Я из полиции. – Катя показала главе землячества удостоверение. – Афия здесь нашла переводчицу для Музея Востока, которая говорила на языках лесных племен.

– Изи Фрияпонг. – На лицо студентки легла какая-то тень. – Это Изи Фрияпонг.

– А где мне ее найти? Она здесь учится с вами?

– Нет. Она не учиться. Здесь никогда не учиться. Она бросать и там, где учиться. И мы ее здесь не видеть давно.

– Как давно?

– Месяц, два. Она сюда не приезжать.

– Она ведь подрабатывает в какой-то школе танцев?

– Танцевать, да… Только не школа. А Царь.

– Что?

– Цаааарь. – Студентка протянула это слово и перевела на английский. – Tzar club.

– Клуб?

– Ночь. – Студентка оглянулась на своих подруг, которые делали вид, что заняты едой, и потом скосила глаза на окно кафе и еле заметно кивнула Кате.

Катя глянула в окно – рядом с кафе «Авеню» сейчас стояло несколько дорогих иномарок.

Они с Мещерским вышли из кафе.

– Дипломатические номера на одной машине, – шепнул тот. – Девушка говорила нам о каком-то ночном клубе «Царь» – глянем в интернете.

Две иномарки развернулись и уехали, а одна – новая черная «БМВ» – осталась. Катя оглянулась на освещенное окно кафе «Авеню» – оно ведь располагалось прямо в здании кампуса, и занавески на окнах были такие трогательные, домашние, кружевные. Студентка – глава землячеств подошла к окну. Заметив, что Катя смотрит, она снова едва заметно кивнула.

Катя и Мещерский подошли к «БМВ». Стекло опущено, негромкая музыка. Фокстрот Puttin on the Ritz в исполнении Эллы Фитцжеральд.

За рулем сидел темнокожий мужчина лет сорока в дорогом костюме и белоснежной рубашке. Мужественный, в стиле Идриса Эльбы. Кате показалось, что она уже видела его раньше… на том видео с открытия выставки. Она оглянулась на Мещерского. Но тот на мужчину смотрел как на незнакомца. И как-то странно. Очень пристально. Может, тоже пытался вспомнить, кто это?

Катя решила идти ва-банк, снова выхватила из сумки удостоверение и сунула его в открытое окно «БМВ».

– Добрый вечер, я из полиции, капитан Петровская, по поводу убийства Афии Бадьяновой-Асанте и розыска Изи Фрияпонг. – Она была готова перевести эту фразу на английский, если темнокожий денди не говорит по-русски.

Но тот медленно повернул голову, окинул ее взглядом и так же неторопливо вылез из машины. У Кати перехватило дух. Гигант. Двухметровый гигант. И сложен, как Геркулес. Нет, она не видела его на том видео из музея. Она ошиблась. А почему Сережка смотрит на него так странно?

– Добрый вечер, – сказал мужчина практически без всякого акцента глубоким басом. – О смерти дорогой Афии я знаю от сотрудников нашего посольства.

– А кто вы? – тихо спросила Катя. Она как-то смешалась под его взглядом.

– Кофи Ассанте. Ахилл. Бизнесмен. Я здесь в Москве по делам бизнеса.

– Ахилл? – переспросил Мещерский. – Необычное имя для уроженца Ганы.

– В честь деда. – Ахилл повернулся к нему. Он нависал над ними, как гора.

– У вас фамилия и второе родовое имя, как у Афии. Вы не родственники с ней?

– Мой дед имел девять жен и семь наложниц. Много детей родилось. Возможно, она была моя двоюродная кузина. По линии отца. Она же русская по матери.

– Знаете, в одном старом письме тридцать второго года из семейного архива я читал о человеке по имени Ахилл с Золотого Берега. Он работал вместе с колониальными врачами в полевом госпитале в джунглях на лесозаготовках. – Мещерский говорил очень медленно, словно подбирал слова. – Он был фельдшер.

– Мой дед прожил сто пять лет, – ответил Ахилл.

– Фельдшер. Mganga mdobo.

– Суахили? Говорите на нем?

– Очень плохо. А вы прекрасно говорите по-русски, Ахилл.

– Я учился здесь. Потом стажировался – институт Гамалеи.

– Вы врач?

– Я бизнесмен. А кто вы?

– Я тоже бизнесмен. Мещерский Сергей.