Умри в одиночку

Кивнув, Гойтемир спустился по ступеням к выходу и оставил люк бункера открытым, о чём сразу сообщил лёгкий сквознячок. В единственное незастеклённое окно Берсанака проводил своего давнишнего и верного помощника взглядом, сразу давая оценку умению Гойтемира ходить, почти не оставляя следов. Гойтемир всегда предпочитал сделать большой круг, чем лишний раз шагнуть по снежному насту. След на подтаявшем насте остаётся глубокий и чёрный, и видно такой след издалека. Просто наблюдательный человек и тот заинтересуется. А уж про тех, кому по долгу службы положено быть наблюдательными и замечать такие следы, и говорить не приходится. Те же «волкодавы» из состава «краповых», заметив такой след, прочно сядут «на хвост», и оторваться от них будет трудно. Тем более что Док Доусон долго и быстро ходить пока не может. Вообще-то он даже бегать может – потому что сам по себе мужик крепкий, подготовленный, и с настоящим характером, умеющий не замечать боль, но и бегает совсем недолго. Очень быстро от напряжения мышц и пульсации крови вскрывается рваная рана на ноге, и требуется срочная перевязка, которую на ходу сделать невозможно. А какой-то медицинский препарат, что Доусон шприц-тюбиком вводил себе в вену для повышения сворачиваемости крови, с такой раной не справляется. Её и зашить-то толком не удалось. Пёс хватанул Дока и сразу головой мотнул, вырвав целый кусок мяса. В соревнованиях бойцовских собак, которые Берсанака всегда и в любой стране, где бывал, любил смотреть, такому псу цены бы не было. Другие собаки чаще просто кусают или придавливают, хотя и сильно, некоторые, вцепившись, просто треплют, а этот использует мощную шею и попросту рвёт жертву. И жалко было такую собаку убивать, но застрелить пришлось, чтобы спасти Дока. Иначе кавказский волкодав[6] прикончил бы его, упавшего, так и не дав подняться. Берсанака дал только одну очередь, достаточно рискованную, если задуматься, потому что можно было и в Дока Доусона попасть, но стрелял он вовремя, потому что пёс уже прицеливался для следующего молниеносного броска.

Если Гойтемир оставит следы и эти следы кто-то увидит и сумеет прочитать, дело плохо. С Доком оторваться от преследования будет достаточно трудно. И избавиться от него никак нельзя, потому что именно он является главным действующим лицом во всей этой истории, помимо того что считается и официальным руководителем отдела разведцентра, в котором Берсанака служит. А Берсанака с Гойтемиром только сопровождают Дока Доусона на испытаниях препарата. Конечно, если что случится, чтобы себя спасти, Доком придётся пожертвовать. И, если придётся выбирать, кем жертвовать, Берсанака без раздумий оставит с собой верного Гойтемира. Но это лишь гипотетически допустимый вариант. Для своего будущего и для дела необходимо Дока сохранить, несмотря на его ранение. Да и сам он, думается, не из тех парней, что позволят себя ликвидировать. Док Доусон лучше других знает всю подноготную Гайрбекова и понимает, чего от своего проводника можно ожидать. Как опытный профессиональный разведчик, полковник ЦРУ, он наверняка постоянно настороже. Не случайно, только кто-то пошевелится ночью, Док сразу открывает глаза. И Берсанака был уверен, что в руке под курткой американец всегда держит пистолет с патроном в патроннике. Стоит только совершить одно короткое движение большим пальцем, предохранитель опускается в боевое положение, потом пошевелить вторым пальцем – указательным, и, пробив куртку, вылетит пуля в того, кто попытается что-то против полковника предпринять. И в переходе он всегда старается идти замыкающим. Идти замыкающим – это большая ответственность, потому что замыкающий обязан смотреть, не оставили ли следов идущие впереди. Но Доусон и это умеет хорошо. И прекрасно знает, что замыкающий никогда не получит пулю в спину. Но при этом, даже имея большой боевой опыт и прекрасное обучение, американский разведчик не знает, с какой скоростью умеют вскидывать ствол и Берсанака, и Гойтемир. А если они стреляют, то не промахиваются. Редко промахиваются, по крайней мере. И, если понадобится… Но лучше бы не понадобилось…

– Он хоть сумеет всё правильно описать? – с некоторым беспокойством, зная молчаливый нрав и лаконичный язык Гойтемира, спросил Док Доусон.

– Он сумеет выделить и рассказать главное, – гарантировал Берсанака. – А описывать всё будешь ты сам…

– Самому бы посмотреть… Вот же, проклятая неосторожность…