Умолкнувший оратор

Все они тут же, не стесняясь нас, перессорились. Глядя на них, я вспомнил предложение «Смита» подыскать человека, который готов был показать, что он видел, как подсовывали шарф в пальто Кэйтса; такое «показание», подумал я, даст любой из них против любого из своей компании — может, только Эрскины не пойдут друг против друга, и то сомнительно. В какой-то мере оправдало этот визит лишь сделанное кем-то из них упоминание, что завтра, то есть в четверг, в двухстах вечерних и утренних газетах, издающихся более чем в ста городах, появится громадное, на всю страницу, объявление с предложением ста тысяч долларов тому, кто своими показаниями поможет арестовать убийцу Ченни Буна и Фиби Гантер…

— Полагаю, общественность оценит наши усилия, как вы думаете? — без особой надежды спросил Эрскин.

Я не слышал, что ответил Вульф и чем закончилась беседа, так как покинул кабинет, чтоб привести себя в порядок. У меня едва оставалось время, чтобы подъехать к гостинице «Уолдорф» ровно в двенадцать пятьдесят. Может же случиться, хотя бы в миллион лет раз, что женщина не опоздает, а явится раньше.

26

Нина Бун пришла в четырнадцать минут второго, и, поскольку это было еще по-божески, я воздержался от каких-либо замечаний.

— Вряд ли здесь кто-нибудь узнает меня, — заметила Нина, после того, как мы сделали заказ. — Тут никто не пялит глаза. Наверное, обыкновенные люди, те, на кого не обращают внимания, думают, что это лестно — быть знаменитостью, которую всюду замечают и на которую показывают друг другу в ресторанах и других общественных местах. Раньше я и сама так думала, а сейчас просто не переношу этого. Возможно, сказывается отсутствие привычки. Вот если бы моя фотография появилась в газетах потому, что я, скажем, кинозвезда или совершила что-то особенное, тогда я не чувствовала бы себя так неловко.

«Ага! — подумал я. — Да тебе хочется излить душу! Что ж, говори, говори, послушаем…»

— И все же, — заметил я, — на вас, несомненно, посматривали и раньше, до всех этих событий. Вы вовсе не уродина.

— Да? — сказала она, с трудом сдерживая улыбку удовлетворения. — Вы ничего не можете утверждать, я сейчас очень подурнела.

Я сделал вид, что внимательно ее рассматриваю.

— Сейчас, конечно, не вполне подходящий момент, чтобы составить правильное представление о вашей внешности. Глаза опухли, рот несколько вялый — оттого, наверное, что вы кусаете губы. И все же в вас еще есть много такого, на что приятно взглянуть: очень милый овал лица, красивый лоб и виски, прелестные волосы… Увидев вас на улице со спины, один из трех мужчин обязательно ускорит шаги, чтобы взглянуть на вас сбоку или спереди.

— Только один? А остальные двое?

— Боже! Вам мало одного из трех?! Ну, хорошо, вот я, например, не только бы ускорил шаги, но прямо-таки полетел на крыльях — настолько мне нравятся ваши волосы.

— В следующий раз я сяду к вам спиной… Знаете, я все время порываюсь спросить, кто поручил вам узнать у меня, где находится Эд Эрскин?

— Пожалуйста, не спешите. У меня железное правило: встретился с девушкой — первые четверть часа говори только о ее внешности. Дело в том, что ненароком я могу сказать что-нибудь приятное, а уж тогда беседа пойдет как по маслу. И еще я считаю, что проявил бы невоспитанность, если бы начал обрабатывать вас за едой. Мне поручено выудить у вас абсолютно все, что вы знаете, и я, конечно, постараюсь выполнить поручение, но только после того, как нам подадут кофе. Если я чего-нибудь стою, вы придете к тому времени в отличное настроение.

— Мне и самой не нравится мое настроение, — попыталась она улыбнуться, — и я с удовольствием бы посмотрела на ваши усилия изменить его. Однако я обещала тете вернуться в гостиницу к двум тридцати и, кстати, привезти с собой вас. Вы согласны?

— Встретиться с миссис Бун? — удивился я. — Она хочет видеть меня?

— Да. Всего на четверть часа, чтобы… чтобы поговорить о ее внешности.

— Но для девицы в возрасте свыше пятидесяти лет пятнадцать минут много, достаточно и пяти.

— Ей еще нет пятидесяти! Только сорок три.

— Все равно хватит и пяти минут. Однако, если у вас осталось так мало времени лишь до половины третьего, я боюсь, что не дождусь момента, когда вы подобреете. И все же попытка не пытка, пусть только нас обслужат… У вас в бокале еще остался коктейль.

Официант поставил перед нами по тарелке дымящихся креветок, приготовленных с сыром и каким-то острым соусом, и по чашке салата с майонезом. Мисс Бун, хотя, казалось бы настроение у нее было совсем не подходящее, тут же начала есть.

— Мне нравится, — заявила она. — Что ж, начинайте выуживать.

— Моя техника несколько необычна, — сказал я, проглотив креветку. — Сейчас не только ведется тщательное наблюдение за всеми вами, но, и выясняется прошлое каждого из десяти… Вам нравятся креветки?

— Очень.