Умирающее общество и Анархія

В самом дѣлѣ, древность египетских памятников опредѣляется в восемь, скажем – в десять тысяч лѣт; итак, втеченіе десяти тысяч лѣт эти племена, повидимому, нисколько не развились, тогда как бѣлая раса сдѣлала, как извѣстно, громадный шаг вперед. Но дѣло в том, что в ту эпоху, к которой относится постройка этих памятников, Египет имѣл уже довольно развитую цивилизацію, и между строителями фильских, карнакских и мемфисских храмов и этими отсталыми племенами уже тогда существовала огромная разница. Египтяне уже пережили тогда свой доисторическій період, продолжительность которого оцѣнивают в сотни тысяч лѣт.

Первые шаги человѣка четвертичнаго періода на пути развитія должны были быть очень медленными, а если мы допустим существованіе человѣка еще в третичный період, то эта медленность окажется еще значительнѣе. Поэтому 10.000 лѣт застоя тѣх племен, о которых мы только что говорили, – очень незначительный срок в общей исторіи человѣчества; весьма возможно, что и первобытный египтянин не обнаружил бы через 10.000 лѣт послѣ того, как он выучился обтесывать первый камень, никакого замѣтнаго прогресса и оказался бы, в глазах наблюдателя, человѣком низшей расы.

С другой стороны, вѣдь эти самые египтяне, у которых мы находим такую высокую культуру; такіе памятники и такое развитіе научных знаній, в сущности вовсе не принадлежат к бѣлой расѣ, и этот народ, который считают одной из «высших» рас древности, оказывается в наше время в числѣ рас «низших», что очень ясно показывают им их англійскіе покорители. Удивительное противорѣчіе! Ученые дѣлают из египтян то «высшую» расу, то «низшую», смотря по надобностям своей аргументаціи.

Черепа и челюсти, найденные в Кро-Маньонѣ, Неандерталѣ и Нолеттѣ и относящіеся к очень отдаленным эпохам, настолько обезьянообразны, что изучавшіе их антропологи даже не могли вначалѣ рѣшить, принадлежали ли они предкам человѣка, или же большим человѣкоподобным обезьянам. Можем ли мы, послѣ такого скромнаго начала нашего существованія, считать себя чудом человѣчества? И по какому праву можем мы говорить о «низших» расах, когда их современное состояніе зависит от наших-же варварских преслѣдованій? Низкій уровень современных краснокожих, напримѣр, ровно ничего не доказывает, потому что, как извѣстно, существовавшія у них туземныя цивилизаціи были разрушены европейскими завоевателями, а слѣдующія поколѣнія преслѣдовались, разорялись и истреблялись; они мало по малу отступали перед побѣдителями и понемногу начинали вымирать. Цѣлыя цвѣтущія цивилизаціи погибли таким образом, и мы не знаем, что онѣ способны были дать: судить об этом по выродившимся туземцам, исчезающим под давленіем Соединенных Штатов, совершенно невозможно.

Я не буду приводить в примѣр ни Мексиканской Имперіи, ни Инков, потому что во время пришествія испанцев эти цивилизаціи находились уже в полном упадкѣ и именно потому не могли сопротивляться; гуроны и ирокезы защищали свою независимость с гораздо большей энергіей, чѣм ацтеки и перувіанцы.

Казалось бы, что есть еще один способ провѣрить одинаковость возраста различных рас: это – произвести раскопки в еще неизслѣдованных мѣстностях и сравнить возраст скелетов, которые несомнѣнно будут там найдены; но это средство оказывается недѣйствительным, потому что нѣт никакой возможности установить одновременность отложенія тѣх или других слоев земной коры в различных мѣстностях земного шара. Каким же образом узнать в таком случаѣ относительный возраст скелетов, найденных в различных мѣстностях?

Вопрос о времени происхожденія различных рас оказывается, поэтому, вопросом неразрѣшимым; он не может дать нам никаких доказательств в пользу возможности или невозможности равенства между ними. Да и имѣет ли он какое-нибудь значеніе для тѣх, кто ставит весь прогресс в зависимость от постоянно мѣняющихся условій среды?

«Отсталые народы живут обыкновенно в наиболѣе благопріятном климатѣ», говорит в своих лекціях по зоологической антропологіи профессор парижской Антропологической Школы Эрве, сторонник теоріи низших рас. Но это положеніе требует еще доказательств. Вѣрно ли оно, напримѣр, по отношенію к эскимосам, к обитателям Огненной Земли, или к краснокожим, лишенным всѣх тѣх животных, которых они могли бы приручить, или к неграм, живущим в болотистой нильской области или в безконечных лѣсах Конго? Можно ли сказать это о сибирских тунгусах, или о бушменах безводных пустынь Калахари? Нѣт, очевидно, это совершенно не вѣрно. Да кромѣ того, еще вопрос, какой климат нужно считать болѣе благопріятным: тот ли, который толкает человѣка на труд, или тот, который имѣет обратное вліяніе?