Умирающая Земля

Мазириан погладил себя по подбородку. Очевидно, придется ловить девушку самостоятельно. Потом, когда на лес опустится темная ночь, он отыщет в своих книгах заклинания, чтобы защититься от неприятных сюрпризов, которые могут подстерегать на лесных полянках. Заклятия эти были опасны и разрушительны — такие, что от вида одного у простого смертного мутится рассудок, а два превращают человека в безумца. Мазириан же благодаря упорным упражнениям мог удержать в уме четыре самых грозных заклятия или шесть послабее.

Он отложил этот план на потом и направился к продолговатому чану, залитому зеленым светом. В прозрачную жидкость было погружено тело мужчины, безжизненное в мертвенно-зеленом освещении, но прекрасно сложенное. Торс его сужался от широких плеч к поджарому животу и длинным мускулистым ногам, заканчивающимся ступнями с крутым подъемом, лицо было чистое и бесстрастное, с суровыми чертами. Волосы цвета тусклого золота липли к голове.

Мазириан устремил взгляд на свое детище, выращенное из одной-единственной клетки. Созданию недоставало лишь разума, а как вдохнуть в него разум, кудесник не знал. Наукой этой владел Туржан Миирский, но Туржан — тут Мазириан, угрюмо прищурившись, взглянул на люк в полу — отказывался поделиться своим секретом.

Мазириан оценивающе оглядел существо в чане. Тело безупречно, вдруг и мозг окажется под стать? Сейчас все выяснится. Кудесник привел в движение механизм, отводящий жидкость, и вскоре нагое тело уже лежало прямо под зелеными лучами. Мазириан впрыснул ему в шею небольшую дозу особого препарата. Тело дернулось. Глаза распахнулись, зажмурились на резком свету. Мазириан отвернул прожектор в сторону.

Существо в чане слабо пошевелило руками и ногами, как будто не понимало, зачем они нужны. Мазириан не сводил с него напряженного взгляда, соображая, не наткнулся ли он случайно на верный способ синтеза мозга?

— Сядь! — приказал кудесник.

Существо устремило на него взгляд, и рефлексы сомкнули мускулы в единое целое. С хриплым рыком оно выскочило из чана и вцепилось Мазириану в горло. Волшебник был силен, но творение схватило своего создателя и принялось трепать, как куклу. Вся магия оказалась бессильна. Заклинание остолбенения он потратил, а никакого другого в памяти не было. Да и в любом случае, он не смог бы произнести искривляющие пространство слова, когда в глотку ему вцепилось безмозглое чудовище. Пальцы сами сомкнулись на горлышке тяжелой оплетенной бутыли. Он с размаху опустил ее на голову своего детища, и тот мешком рухнул на пол.

Мазириан не без удовлетворения оглядел поблескивающее тело, распростертое у ног. Спинномозговая координация вполне удалась. У себя за столом он смешал какое-то белое снадобье и, приподняв золотистую голову, влил жидкость в безвольно приоткрытый рот. Существо пошевелилось, открыло глаза, приподнялось на локтях. В лице его больше не наблюдалось безумия — но тщетно Мазириан искал в нем проблеск разума. Глаза его оказались столь же пусты, как глаза ящерицы. Кудесник досадливо тряхнул головой. Потом подошел к окну, и его задумчивый профиль нарисовался на фоне овального стекла. Снова Туржан? Даже допрос с пристрастием не заставил его раскрыть своей тайны. Тонкие губы Мазириана сухо скривились. Быть может, если зайти под другим углом…

Солнце скрылось, и на сад Мазириана опустились сумерки. Его белые ночноцветы распустились, и плененные ими серые мотыльки принялись перепархивать с цветка на цветок. Мазириан открыл люк в полу и начал спускаться по каменным ступеням. Все ниже, ниже, ниже… Наконец в сторону под прямым углом отошел проход, залитый желтым светом вечных ламп. Слева находились грядки с грибами, справа — крепкая дубовая дверь, обитая железом и запертая на три засова. Каменные ступени впереди уводили вниз, теряясь в черноте.

Мазириан отпер все три засова, настежь распахнул дверь. Комната за ними была пуста, если не считать каменного пьедестала, на котором возвышался ларец со стеклянной крышкой, длиной и шириной в ярд, а высотой — четыре-пять дюймов. Внутри ларца — на самом деле он представлял собой квадратный коридор, отрезок с четырьмя прямыми углами — передвигались две маленькие фигурки — одна пряталась, другая искала. В роли преследователя выступал крошечный дракон с горящими яростью красными глазами и чудовищной клыкастой пастью. Он ковылял по коридору на шести неуклюжих лапах, на ходу молотя хвостом. Второй, вполовину меньше дракона — мужчина с решительным лицом, совершенно обнаженный, с длинными черными волосами, перехваченными медно-рыжей лентой. Он двигался немного быстрее преследователя, который тем не менее не прекращал погони, то пуская в ход различные уловки, то возвращаясь обратно по собственным следам, то затаиваясь в углах на случай, если жертва неосмотрительно окажется поблизости. Однако мужчина постоянно был настороже, и ему удавалось держаться вне досягаемости грозных клыков. Пленником оказался не кто иной, как Туржан, захваченный обманом в плен за несколько недель до этого. Коварный кудесник уменьшил его и заточил в ларец.