Умираю от желания

– Я не сказал, что я лучше, я сказал…

– А что касается этих дурацких фотографий, ты знаешь, что журналы печатают любые и…

– И я знаю, что ты могла бы вмешаться, внести поправки и запретить печатать некоторые из них. Если ты не спишь с каждым идиотом, которого приглашают в сериал в качестве гостя, тебе следовало…

– Ты дурак! Ты хотя бы понимаешь, что ты говоришь?!

– Так, значит, это правда? Пресса пишет об этом, а ты и пальцем не пошевелишь, чтобы прекратить это безобразие?

Она слегка смутилась. Джо требовал, чтобы она разрешила напечатать эту последнюю статью, включая множество слайдов, без всяких оговорок. Она так и сделала.

– Если ты веришь во всю эту чушь, которую прочитал, если ты сомневаешься во мне, уходи! Уходи сейчас же!

– Я это и собираюсь сделать! – Так как она продолжала колотить его в грудь, он схватил ее за руки, и теперь они стояли друг против друга, и за всю свою жизнь она не хотела ничего так сильно, как прижаться к нему всем телом. Она толком не знала, кто первый начал, то ли он поцеловал ее, то ли она? Они стояли мокрые и сгорали от желания, и не только она, но и он тоже, потому что когда она провела руками по его телу, то поняла, что он возбужден, очень возбужден, и это еще сильнее распалило ее. И она не могла оторваться от него, даже если бы самый страшный ураган обрушился на Калифорнию. А когда он ласкал ее, слизывая языком каждую капельку воды с ее тела, соединяясь с ней, как будто они одно целое, ей казалось, что она вот-вот взорвется от экстаза, который перенес их на новый уровень бытия; и что теперь все будет чудесно, и они смогут поговорить спокойно и рассудительно, и…

Это было у него дома. Он встал, прежде чем она успела отдышаться.

И оделся с молниеносной скоростью. Пока она, с обожанием глядя на него, думала, что только что побывала на небесах и вот вернулась на землю.

– Я не могу сделать это, Серена. Не могу.

– Но…

– Если ты считаешь, что имеешь право наличную жизнь, и не желаешь считаться со мной, я не могу пойти на это. Наши совместные мгновения прекрасны. Но мне этого мало.

– Тебе проще вообще отказаться от меня?

– Нет, потому что я никогда не имел тебя.

– Лайам, это безумие. У тебя тоже жесткое расписание.

– Я полицейский. Но даже у меня нет такого количества срочных дел, которые прерывают наши встречи и ломают совместные планы.

– Лайам, это ложь. Ты ведешь себя как ревнивый идиот.

– Серена, я могу многое вытерпеть. Но только не те игры, в которые ты играешь.

Он потянулся за своей курткой.

– Ты бросаешь меня? Сейчас? После того как…

– А почему не сейчас?

– Но это твой дом!

– Ну и что? Запри за собой дверь, когда уйдешь. Пожалуйста.

Она толком не помнила, что сказала ему тогда. Много чего.

Она не помнила точно, что он сказал в ответ – он уже уходил.

– Серена, – сказала Дженнифер. – Серена! – звала она, возвращая подругу в реальность. – Скажи мне. Скажи мне, что случилось? Я ведь твой друг. А ты лгала мне.

– Я не обманывала тебя, просто у нас ничего не получилось.

– Почему?

– Его не устраивал мой образ жизни, мое расписание.

– Правда? – недоверчиво проговорила Джен. – Так просто? И все? – Затем ее глаза открылись шире. – Серена, но ты не сбежала… не сбежала от него… посреди…

Серена почувствовала, как ее щеки густо краснеют.

– Нет.

Она ушла из дома Лайама в слезах, веря, что он позвонит, извинится.

Он не позвонил.

И она ни разу не взяла трубку, чтобы позвонить ему. Он сделал то, что сказал. Он ушел из ее жизни. Она оставила кое-что из вещей в его доме. Джинсы, несколько рубашек, халат, косметику… Он аккуратно упаковал все это и послал ей по почте. Тогда она надиктовала ему на автоответчик, что он вел себя как грубый идиот и она больше не желает видеть его. В ответ он послал сообщение, говоря ей, что сделает все, что в его силах, чтобы исправиться и стать вежливым.

Никогда в жизни она не чувствовала себя такой растерянной и одинокой.

Он ранил ее самолюбие. Никогда и никто не позволял себе так грубо бросать ее. И дело не только в гордости, просто ей было очень больно. Потому что она любила его. Она никогда особенно не стремилась разделить с ним его поездки на природу в заповедные места на юго-западе штата, но идея совершить тур по островам и заняться дайвингом нравилась ей, это значило провести с ним несколько дней. И еще ей нравился тембр его голоса. Его смех, его прикосновения, она любила смотреть на него, когда он спал и когда просыпался. Она любила ощущение его рук…

Но она не совершила ошибки, она была уверена в этом. Она актриса и имела право быть актрисой. В ней жило очень сильное убеждение, что каждая женщина имеет право на карьеру и вправе сама выбирать, чего ей хочется больше. Карьера или дом, хозяйство, воспитание детей…

– Я думаю, он ранил твое самолюбие, – сказала Дженнифер.

– Это Голливуд, ты забыла? Я знаю здесь все ходы и выходы. Ты тоже знаешь это. – Ее подруга все еще смотрела на нее – Джен, просто у нас не получилось. Он прежде всего полицейский.

– Но он ушел из полиции…