Умерла — поберегись!

Я посмотрела на Джоша. Мне было страшно, и я чувствовала себя виноватой перед ним. Что это я, отдыхаю, прячусь среди соседей, обманываю саму себя? Вместо того чтобы пойти в дальнюю аллейку и встретиться лицом к лицу с этим гадким типом?! И пусть себе Грейс думает, что становиться невидимкой опасно. Ее мысли мне не помеха.

— Надо идти, — сказала я. Джош, побледневший, взглянул на своих товарищей по команде и кивнул. Мы вместе зашагали к выходу. — Грейс, попытаешься нас остановить — клянусь, я отберу у тебя имя.

Она промолчала, и у меня внутри все потихоньку сжалось от напряжения. Когда уже на полпути мы наткнулись на толпу, стало еще хуже. Чтобы добраться до парковки, нужно было пройти позади эстрады, а там куча народа — все собрались на оглашение результатов. Оркестр ребят из средней школы настраивал инструменты, и просочиться между родителями, которые махали своим детям, и организаторами, спешившими к сцене с последними цифрами, было просто невозможно.

Ну откуда в Трех Реках столько народа, мрачно подумала я, но тут Джош поймал меня за локоть, и я резко остановилась, едва не врезавшись в коляску. Быстро не пройдешь. Я невесело улыбнулась Джошу и замедлила шаги.

— Может, в толпе черные крылья нас не найдут, — сказал он.

Я кивнула.

— Может, и не найдут. — Я вспомнила о людях, у которых похитила сегодня кусочки жизней. Никогда бы не подумала, что, находясь среди них, подвергну их опасности. Но кто знает, вдруг так и есть? — Думаю, Кайрос нас высматривает, раз уж не в силах выследить по аурам.

Грейс сказала сверху:

— Это не Кайрос, а жнецы никогда не высматривают людей. Слишком долго, и к тому же легко и ошибиться. Вы все для них на одно лицо, особенно для темных жнецов.

— Это Кайрос, и вряд ли ему очень важно, ошибется он или нет, — возразила я. — Не спорь, Грейс. Он хочет забрать свой амулет без лишнего шума — лишь бы никто не узнал, что он вообще его лишался.

Джош сжал губы и устремился в просвет в толпе.

— Я же слышу только половину разговора, — пожаловался он и предположил: — Может, они собираются забрать еще чью-то душу.

— Они несколько часов околачивались на горизонте, — сообщила Грейс. — Это уже наверняка случилось бы, и черные крылья бы улетели.

— Грейс говорит, будь это обычное срезание души, все бы уже случилось, — повторила я для Джоша. — А мне вот кажется, это Кайрос нас ищет.

Мы обошли последнюю группу людей. Путь наконец был свободен. Оркестр как раз увлеченно заиграл «Луи, Луи», а мы, нагруженные своими вещами, потопали к парковке. И когда добрались до увядших желтых шариков, свисающих с частокола из палочек, я немножко расслабилась. И в нерешительности, как олень на опушке леса, осмотрела ряды машин. Где же остановился Джош?

— Вон там, — он словно прочитал мои мысли и указал на раскидистое дерево. Мы ускорили шаги, от эстрады донеслись аплодисменты и крики, когда оркестр доиграл и раздался голос мисс Картрайт — она поблагодарила всех за то, что пришли. Я вздохнула, когда из-за большого фургона показался багажник Джошевой машины. Но облегчение быстро сменилось недовольством: я заметила, кто нас там ждет.

— Как они добрались сюда быстрее нас? — спросила я.

Эми взобралась в кузов пикапа, уперлась локтями о крышу кабины, стараясь выглядеть сексуальной в своих тренировочных шортиках. Но белая повязка на носу портила все впечатление. Паркер стоял у заднего откидного бортика и беспокойно переминался с ноги на ногу. Лен прислонился к передней дверце, скрестив на груди руки с таким видом, словно хотел начать заварушку. Я сжала кулаки. У меня нет на это времени.

— О святые милосердные серафимские шишки! — пробормотала Грейс. — Сегодня не мой день.

Эми окликнула меня:

— Мэдисон, дорогуша, ну привет!

Тон был издевательский, и скулы Джоша словно закаменели, пока он вытаскивал ключи из сумки. Потом бросил:

— Выметайтесь из моей машины.

Эми открыла было рот, но тут уж я не сдержалась:

— Привет, Эми, а что у тебя с носом?

Она порозовела от смущения и жеманно ответила:

— А это у тебя новые вещички? Ты в этих колготках така-а-ая хорошенькая, прямо как моя младшая сестренка.

Она говорила так, будто мне три годика. Я вскипела от злости и подумала: напечатать что ли сто экземпляров той фотографии — Эми ртом мух ловит, распухший нос в повязке — и развесить по всем школьным коридорам?

Лен не двинулся с места, Джош подошел к нему и твердо сказал:

— И почему ты никак не повзрослеешь?

Лен заметил фотографию в руке у Джоша, подался вперед:

— Дай-ка взглянуть, — и схватил снимок, а следом его сцапала Эми.

— Ах, какая прелесть! — насмешливо сказала она. — И много ты таких нащелкала, милочка?

Я сжала зубы, но меня отвлекло какое-то шуршание в листве и, подняв глаза, я увидела, как над нами промелькнуло черное крыло и улетело дальше. Глядя на него широко раскрытыми глазами, я почувствовала, как вновь просыпается воспоминание о моем сердце. Только не здесь. Не сейчас!

Эми, наверное, решила, что я ее испугалась: она спрыгнула с машины и плавно двинулась ко мне.

— Мы всей командой собираемся в «НЗ». Ты же придешь, да? — спросила она Джоша.