Умереть тысячу раз

Утром, меня разбудили когда открывали дверь в клетку. Подняв голову, увидел перед собой рослого орка. Увидев, что я очнулся, орк без замаха зарядил своей лапищей мне по лицу. Сплюнув кровь, уставился ему в глаза. Повторный удар не застал меня врасплох, чего-то подобного я и ожидал. Будут «ломать». Ну, что ж, тогда надо показать им ошибочность их суждений.

Нет, ни в коей мере я не мню себя супер героем, «сломать» можно любого вопрос лишь времени. А мне в принципе терять нечего, а время у меня еще в запасе есть. Вот и пусть думают, что я очень не сговорчивый и со мной надо обращаться вежливо как с гориллой в зоопарке. Не провоцировать и всегда быть начеку, так как животное дикое и не разумное.

Удар головой в пах, был для орка большим сюрпризом. Рывок рукой, насколько хватает цепи, хватаю за воротник и притягиваю к себе. Зубами разрываю горло своему «гостю». Руки при этом держат орка, чтоб не убежал.

Занавес! Стоит гробовая тишина, все смотрят на меня. Я же оттолкнув от себя мертвое тело, показываю руками, что будет с теми, кто не почтительно относится ко мне. Далее беру миску еды, что так и осталась не тронутой и главное не перевернутой и с надменным лицом начинаю медленно потреблять пищу.

Надо отдать должное, орки очнулись быстро. Десяток воинов окружили клетку и наставили на меня копья. Первых два копья я сломал, уж очень мне не понравилось, как ими в меня тыкали, да и удачно так вышло. Воины опешили, видно такой «зверушки» им еще не попадалось. Но, что интересно копьями тыкать перестали.

Перестать то перестали, да только еще один подошедший, что-то сказал на своем языке и тут же цепи стали тянуть меня к низу. Проследив взглядом, я увидел, что цепи не просто были вмурованы в пол, они уходили куда-то вниз по проделанным отверстиям. Зашибись, оказывает, если надо будет я даже пошевелиться не смогу. Ну, хрен Вам! Я старался изо всех сил стоять и не опускаться на пол. Воины ждали.

Продержался я минут пять, мог бы и больше, но четко ощущал, что груз на других концах цепей увеличивался с каждой минутой. Уже лежа на полу, я увидел, как вошел «одиннадцатый» воин, постоял, посмотрел на меня, даже пощупал и только после этого ударил меня по голове.

Отступление 1

— Зачем ты его привез в селение? — спросил пожилой орк.

— Он убил семерых! Он должен за это понести наказание! — второй говоривший был молод и горяч, но между двумя говорившими проскакивали очень похожие черты как характера так и внешности.

— Он, дикий! И гордый. Тебе не сладить с ним. Сломать не получиться. — устало произнес пожилой орк.

— Он должен понести наказание! Он будет гнить в этой клетке!

— Ты горяч. И не понимаешь, что он скорей убьет себя, чем будет так жить. Сегодня он ясно дал понять, что терять ему нечего, он сломал два копья, когда был закован в цепи. То, что ты его поймал — проведение богов. Хватит об этом.

— Но, отец. Мы тогда потерям лицо перед остальными кланами. Что будут они говорить на большом совете? Что наш клан потерял семерых воинов в схватке с одним чужаком? Это не считая того, что одного мы потеряли вообще, когда чужак был в клетке и закован в цепи.

— Да, в этом ты конечно прав. Но и нам есть, что ответить старейшинам кланов, а заодно и выгоду получить. Мы не будем убивать чужака, но и отпускать его не будем. Раз он такой хороший воин, то пусть послужит развлечением.

— Я понял тебя отец. — Молодой орк поклонился и вышел из шатра.

— Что же несет нам ветер степи? Приход чужака это предзнаменование. Но вот к чему? — Старый орк, а по совместительству еще и глава клана, встал с ковра и стал ходить из стороны в сторону, обдумывая, к чему может привести его решение.

Опять пришел этот парнишка. Странный он, почти не боится меня, но при этом все делает с отрешенным видом. Странно, то, что все боятся, а он нет и еще этот его отрешенный вид. И не только когда мне пищу приносит, но и когда выполняет другие поручения. А вообще может мне с ним пообщаться? Хорошая идея, надо бы ее обдумать со всех сторон.

Вот уже месяц я сижу в клетке, а клетку в свою очередь куда-то везут. Теория относительности, блин. В отношении меня клетка ни куда не двигается, а значит и я в ней, а в отношении других она движется… эх, Эйнштейн. Опять гадость всякая в голову лезет. После того как я очнулся после удара «одиннадцатого», ко мне подвели парнишку, что сейчас меня кормит и что-то сказали на своем языке. Тогда я не понял ни чего, да и не хотел понимать — не убили и то хлеб.

И вот где-то неделю мне дали на отдых: кормили как на убой, особо не мучили, копьями не тыкали, но и следили очень хорошо, выставили караул. В клетку ко мне теперь не заходили, за исключением парнишки.

Через неделю меня (точнее клетку со мной) погрузили на телегу и повезли в неизвестном мне направлении. Ну как неизвестном? Везли-то на восток, но вот куда именно я не знал. Из одежды на мне были только мои вещи, изрядно надо сказать потрепанные. Меч, как всегда хрен знает где, но если надо (ему надо) появится.