Умереть молодой

– Я даже не буду спрашивать, как все прошло, – сказал он. – По лицу вижу, что хреново.

– Спасибочки, – проворчала она, но прижалась щекой к его груди, слыша ровный стук сердца. Интересно, сможет ли ее сердце когда-нибудь биться так же спокойно и размеренно?

– Меня считают убийцей, – проговорила она, подняв на него глаза.

– Не может быть, – возмутился Сид. – Ты же это не всерьез?! Не могут они так считать.

Гретхен вздохнула.

– Я не знаю, что у них на уме. Неизвестность пугает больше.

– Я только что из больницы, – сообщил Сид.

Гретхен отступила на шаг.

– И?

Он пожал плечами:

– Ожоги третьей степени груди и обеих рук. Это какой-то кошмар. Она замотана бинтами, как мумия.

– Ты с ней разговаривал?

Сид покачал головой:

– Нет. Она еще не очнулась.

Гретхен не выдержала. Слезы снова хлынули у нее из глаз.

Сид шагнул вперед и крепко обнял ее.

И тут позади них раздался резкий голос:

– Молодец! Быстро же ты отжала у Стейси парня!

24

Гретхен резко отвернулась от Сида и увидела Кортни, подружку Девры, одетую в полосатую тенниску и белые теннисные шорты. В руке она держала ракетку. Ее короткие черные волосы блестели от пота, серебряное колечко в носу посверкивало на солнце.

– Кортни, я… – Гретхен не находила слов.

– Как дела? – спокойно осведомился Сид, как будто ничуть не смущенный ее обвинениями. – Хорошо сыграла?

Кортни не обратила на него никакого внимания, продолжая испепелять Гретхен взглядом.

– Я заметила вас оттуда, – она указала на теннисный корт позади стоянки, – и просто хотела кое-что тебе сказать.

Гретхен прищурилась:

– Что именно?

– Ты теперь в команде, верно? После того, как бедная Стейси поджарилась?

Гретхен ахнула.

– Ты меня обвиняешь?

– Вовсе нет, – сказала Кортни. – Просто говорю.

Гретхен выпятила подбородок, готовая обороняться.

– Говоришь ЧТО?

– Ты теперь член команды, так что вам с Деврой придется много времени проводить вместе. А ты наверняка знаешь, что Девра – моя добрая подруга.

– И что? – с вызовом спросила Гретхен.

– Вот я и хотела тебя предупредить, что с Девры уже хватит.

– Да ты издеваешься? – взорвалась Гретхен. – Ты в своем уме? Это с Девры-то хватит?!

– Послушай, Гретхен…

– Девра надо мной издевается! – выкрикнула Гретхен. – Ломает мою жизнь!

– Неправда! – Кортни стукнула ракеткой по столбу. – Неправда! Неправда!

– Нельзя ли потише? – возопил Сид. – Мои бедные ушки!

– Да чихать она на тебя хотела! – рявкнула Кортни, по-прежнему игнорируя Сида. – Ты ее вовсе не интересуешь. Она лишь хочет, чтобы ты прекратила вешать на нее всех собак. Это ненормально.

– А посылать угрожающие эсэмэски нормально? – завопила Гретхен. – А стекломой у меня в бутылке? А нормально тараканов напихивать в форму? И это я после всего ненормальная? – Она со злостью шагнула к Кортни. – На себя погляди.

Кортни попятилась и уперлась в крыло машины.

– Ты заблуждаешься, Гретхен. Ничего Девра тебе не сделала. Я правду говорю. – Она взмахнула ракеткой. – Слушай сюда. Ты знаешь о лагере для болельщиц?

– Естественно, знаю, – огрызнулась Гретхен. – Будем неделю жить в хижинах в лесу.

– Девра просила передать, что, когда мы туда приедем, ты просто держись от нее подальше, и все будет хорошо.

Гретхен подбоченилась.

– Она мне угрожает?

– Ничего подобного! Она просто хочет мира. Перемирия. Понимаешь? Она ничего тебе не сделала. Она клянется. Так что просто оставь ее в покое. – К концу своей речи Кортни тяжело дышала, и ее волосы еще сильнее блестели от пота.

Гретхен тяжело вздохнула.

– Кортни, она же бессовестная лгунья. Неужели ты ей веришь?

Кортни не удостоила ее ответом. Она бросила брезгливый взгляд на Сида, махнула ракеткой, словно отгоняя его, и, отвернувшись, пошла прочь.

Гретхен провожала ее взглядом, пока Кортни не скрылась за теннисным кортом. В голове не укладывается. Если за всеми этими кошмарными выходками стоит не Девра… то кто?

Кортни лжет. Как пить дать лжет. Недаром они с Деврой подружки.

Но зачем ей лгать ради Девры?

25

За ужином Гретхен с матерью почти не разговаривали. Миссис Пейдж была не сильна в готовке, так что жареная курица у нее получилась местами сыроватой, а запеченная картошка – слишком твердой.

Но у Гретхен так и так не было аппетита. С того рокового матча она почти ничего не ела. Желудок будто завязался тугим узлом, есть не хотелось совсем.

В доме было так тихо, что Гретхен слышала, как за стеной тикают часы на каминной полке. «Не знаю, что хуже, – подумала она, – вымученный разговор с мамой или эта жуткая тишина».

– Ну что я могу сказать? – беспомощно проговорила миссис Пейдж, словно прочитав ее мысли. Она отложила вилку. – Извини за курицу. Знаю, ее надо было подержать в духовке подольше. Я прошляпила.

– А… ничего страшного, – пробормотала Гретхен.

– Ты не можешь себя винить, – неожиданно сменила тему мать. – Дорогая, это была ужасная случайность. Но именно случайность.

Гретхен вздохнула.

– Как будто от этого легче, мама.

– Что я могу сказать? Ты как могла старалась быть осторожной. Я знаю, что старалась.

Гретхен стиснула зубы.