Умереть, чтобы жить

В домах уютно горели окна, и сразу было видно, где кухни. Там светились оранжевые и красные лампы, висели нарядные оборчатые шторы. За столом, конечно, ужинали нормальные семьи, со своими сказочно заурядными проблемами… Разве это не фантастическое счастье — сидеть с мужем вот под такой пластикой лампой в квартире улучшенной планировки общей площадью 54 квадратных метра и мечтать… О том, что надо сменить смеситель на кухне, купить торшер в гостиную и, вероятно, выкроить деньги на летнюю поездку в Турцию… А малыша — малыша оставить бабушке… Где он теперь, их не родившийся ребенок?

— Нет! — Аня остановилась и с силой тряхнула головой. — Не думать, не думать! Не позволять мыслям разбегаться, словно испуганным тараканам. Выполнять задание, смотреть на часы, ориентироваться на местности. Вот ряд мусорных бачков — в один из них полетел пакет с одеждой Ани. Вон там автобусная остановка, — от неё ползут по протоптанным в сугробах дорожкам люди. Прямо впереди — шоссе, за ним елки, мрачные, темные, опустившие лапы под снежным грузом…

Метель кружит, злючая, тяжелая. Кажется, мех пропитался влагой. И шарф, сползающий с головы, тяжелый и мокрый, словно банное полотенце. Топать через сугробы в такой шубе — не самое приятное занятие. А обходить некогда — до встречи с незнакомым автомобилем осталось две минуты.

Аня остановилась, отряхнула снег влажной варежкой, перевела дух, огляделась. Вот! На противоположной стороне шоссе километражный столбик, а под ним — машина с выключенными огнями. За спиной остались многоэтажки с уютными окнами. Пора! Сердце Ани ухнуло, зажмурившись, она ринулась к стоящему автомобилю…

Испугаться она не успела — выскочившая из-за поворота иномарка ослепила фарами, сбила с ног. В голове вспыхнул фейерверк и погас. Больно не было, только щеку холодил снег и стекало по щеке что-то противно-липкое…

…Она услышала голоса и с трудом открыла глаза — даже движение век вызывало головокружение и тошноту. Вокруг — мелькающий полумрак, рядом круглое, добродушное мужское лицо.

— Где я? — Аня попыталась сесть, понимая уже, что её куда-то везут. В салоне автомобиля пахло нашатырем.

— Все в порядке, Алина Альбертовна. Небольшая накладочка вышла… Но, извините, вы сами бросились прямо под колеса.

— Метель… — сказала она. — Голова болит, — что это?.. — Она прикоснулась к виску и посмотрела на испачканные кровью пальцы.

— Ничего страшного. Я врач. — Представился круглолицый. — А Игорь ваш сопровождающий. Господин Малинников — физик. Запомнили? — Промокнув ранку тампоном с перекисью водорода, врач заклеил её лейкопластырем. Стерильный, бактерицидный, — не беспокойтесь.

— Щиплет…

— Царапина. Фантастически повезло — два сантиметра ниже — и пришлось бы ехать в Склиф. Не пойму, во что это вас угораздило врезаться — кругом снежок, мягонько?

— Из сугроба торчали какие-то палки…

— Вы все помните?

— Не беспокойтесь. Виновата сама. И нога горит. — Аня с неприязнью посмотрела на кровоточащее колено.

— Ну, здесь детская травмочка. — Кожу маленько свезло об лед что ли. Чулочки жалко. — Врач прижег колено йодом и подул. — Столбняка не будет.

— Уфф! Мне плохо… — Аня открыла глаза и попыталась улыбнуться. Ее удивило, что она ещё в состоянии испытывать боль и, оказывается, не разучилась бояться.

— Напугались, голубушка. Это нормально, — проглотите вот парочку пилюлек. Ерунда — мое личное успокаивающее. Валиум.

— Знаю, приходилось. — Аня проглотила таблетки. — Но я ведь могу уснуть?

— Сейчас вам это очень полезно. В аэропорте разбудим, не беспокойтесь.

— Поспите, Линочка, — полуобернулся к ней водитель. — Всю ответственность за общение с таможней я беру на себя. Запомнили? Молчите и все. При необходимости поддакивайте.

— Постараюсь. — Ане действительно захотелось спать.

Откинув затылок на мягкий подголовник она уснула, вероятно, довольно глубоко. Парадокс измотанной нервной системы — сон пришел в стрессовой ситуации. Сколько ночей дома на диване металась она, мечтая забыться хоть на часок. А тут — в чужой машине, с разбитой головой, в ответственной ситуации уснула, как утомившееся дитя — спокойно и глубоко.

— Давайте-ка, просыпайтесь, бодрее, дорогая моя! — Потряс её за подбородок тот, который назвал себя Игорем. — Как самочувствие? О'кей? Тогда выходите, обопритесь на мою ручку и не суетитесь. Слушайте, что я говорю и охайте.

Машина стояла у подъезда аэровокзала. Яркие огни ослепили Аню, толпа людей вызвала головокружение. Она коснулась ушиба — левый глаз затекал, ныло бедро. — «В туалет!» — вспомнила она инструкцию Алины и рванулась в сторону.

— Что? — насторожился Игорь.

— Мне надо в туалет.

— Ой, дорогая, потерпите теперь, мы же опаздываем! Столько времени из-за вас потеряли. Смотрите, регистрация давно окончилась! — Он торопливо подвел её к стойке, подал паспорта, билеты и что-то затараторил про конгресс. Его рука крепко вцепилась в Анин локоть.

Она почувствовала дурноту. Комок подступил к горлу — не хватало только вырвать прямо тут, у стойки таможни. Аня стиснула зубы и застонала.

— Потерпи, дорогая…

— Мне надо в туалетную комнату…