Умеренность. Путь к свободе, мудрости и величию

Именно это Моррисон и делала. Даже после того, как вышедший в 1970 году роман «Самые голубые глаза» получил восторженные отзывы. Она написала еще 10 романов, 9 нехудожественных работ, 5 детских книг, 2 пьесы и рассказы. Получила премию Национального круга книжных критиков, Нобелевскую премию и Президентскую медаль Свободы. Но, несмотря на все похвалы и рукоплескания, она, должно быть, больше всего гордилась тем, что сделала это, будучи прекрасной матерью — прекрасной работающей матерью.

Конечно, вставать на рассвете — не самое приятное дело. Даже люди, всю жизнь извлекавшие из этого пользу, испытывают трудности с ранним пробуждением. Вы уверены, что вы не жаворонок? Никто не является жаворонком[35].

Но как минимум утром мы свободны. Хемингуэй рассказывал, что вставал рано, потому что «никто не беспокоит тебя, и бывает прохладно или холодно, а ты садишься за работу и согреваешься, когда пишешь». Моррисон обнаружила, что по утрам чувствует себя более уверенно: голова свежая, а день еще не взял свое.

Как и большинство из нас, Тони поняла, что просто «не особо бодра, не особо остроумна и не слишком изобретательна после захода солнца». А кто бы остался таким после целого дня банальных разговоров, разочарований, ошибок и усталости?

И дело тут не только в сообразительности. Есть причина, по которой генеральные директора ходят в спортзал по утрам: в это время у них еще имеется сила воли. Есть причина, по которой люди читают и размышляют по утрам: они понимают, что позже у них может не найтись времени. И есть причина, по которой тренеры стремятся добраться до арены раньше всех: таким образом они могут получить преимущество в соревновании.

Поднимайтесь и делайте.

Пока вы свежи. Пока можете. Ухватите этот час до рассвета. Ухватите час до пробок. Ухватите, пока никто не смотрит, пока все еще спят.

В «Размышлениях» Марка Аврелия мы видим, как самый могущественный человек в мире пытается убедить себя встать с постели на рассвете, когда его низшее «я» отчаянно хочет там остаться. «Или таково мое устроение, чтобы я под одеялом грелся?»[36] — спрашивает он себя.

Да, там лучше. Но мы рождены для этого? Чтобы чувствовать себя комфортно? Как вы собираетесь потратить дар жизни, дар настоящего момента, которого у вас больше никогда не будет? «Не видишь ты разве травку, воробышков, муравьев, пауков, пчел, как они делают свое дело, соустрояют, насколько в их силах, мировой строй? — говорил он себе, но вместе с тем и нам. — И ты после этого не хочешь делать дело человека, не бежишь навстречу тому, что согласно с твоей природой?»[37]

Однако тысячи лет спустя мы все еще нажимаем кнопку повтора на наших будильниках. Мы тратим впустую самые продуктивные часы, отказываясь от этих моментов, а потом нас прервут, нас отвлекут. Остальной мир поднимется и уйдет. Мы упускаем возможность собрать наш потенциал цветения, когда он свеж и еще сияет утренней росой.

Теолог Джонатан Эдвардс в 1720-х годах заметил: «Думаю, что Христос, быстро поднявшись из гробницы, тем самым рекомендовал вставать рано утром». Не поэтому ли тихие утра кажутся такими священными? Возможно, дело в том, что мы присоединяемся к традициям наших предков, которые тоже просыпались рано, чтобы молиться, трудиться, набирать воду из реки или колодца, путешествовать по пустыне, пока солнце не стало слишком жарким.

Когда вам трудно проснуться, когда тяжело, напомните себе, кто вы, напомните о традициях, напомните о том, что поставлено на карту. Подумайте о бабушке Моррисон, у которой было больше детей и более суровая жизнь. Подумайте о самой Моррисон, которой определенно было нелегко, но она все равно поднималась рано.

Подумайте, как вам повезло. Радуйтесь пробуждению (потому что это лучше той альтернативы, с которой мы все когда-нибудь столкнемся). Почувствуйте радость от возможности заниматься любимым делом.

Цените время. Но самое главное, используйте его.

Напряженная жизнь — это лучшая жизнь

Король Георг IV[38] был известным обжорой. Его завтрак состоял из двух голубей, трех стейков, почти полной бутылки вина и стакана бренди. Со временем он так растолстел, что больше не мог спать лежа, иначе его задушила бы тяжесть собственной грудной клетки. У него обнаружились проблемы с подписанием документов, и ему сделали штемпель с подписью, чтобы экономить даже эти ничтожные усилия. В целом он пренебрегал королевскими обязанностями, хотя ему удалось стать отцом нескольких внебрачных детей.

Король Георг принадлежал к людям, которые, по-видимому, считают, что правила сбережения здоровья и человечности к ним не относятся. Что их тела без всяких последствий могут и будут терпеть неограниченные издевательства. Действительно, когда годы дурных привычек и апатии наконец настигли его в 03:30 летом 1830 года, он воскликнул: «Боже мой, что это?»

А потом он понял, что это.

«Мой мальчик, — сказал он, схватив пажа за руку, — это смерть».