Умеешь хранить секреты?

И в целом, всё прошло удачно. Во всяком случае, оба раза обошлось без жертв. Её никто не пытался удушить, в клочья тоже не разрывали, даже автографы не особо просили. Так, парочка человек в супермаркете её узнали, подошли, попросили сфоткаться, но на этом всё. Хотя и народу в зале было немного, конечно, а массового скопления людей она по наставлению Тимура избегала.

Но, наверное, пора закончить эту игру в прятки. Музыка ― это свобода. Это то, чем она хочет заниматься и что действительно любит. То, что помогает ей быть собой. Это мир на контрасте. Всплеск эмоций. Взрыв красок. Неисчерпаемое вдохновение. Делающее её счастливой любимое дело, в конце концов. А любимое дело не должно портить жизнь и ставить запреты.

― Олег будет в восторге, ― продолжала размышлять Бабочка, вытягивая губки уточкой. ― Ты знаешь, что у него в шкафчике теперь висит твоя фотка? Он пообещал всем, что сможет затащить тебя в… ну ты поняла.

― Как мило, ― скривилась Вишня. ― Я подарю ему губозакаточную машинку.

― Да все парни на потоке теперь об этом мечтают.

― Идея вернуться нравится мне всё меньше и меньше…

― Зато Кира тебе рада точно не будет. Твоё отсутствие ей за радость. Она тут на днях умудрилась… ― Веня предупреждающе крякнул. Бабочка торопливо прикусила язычок, но было поздно. ― Ой… Этого не стоит рассказывать, да?

Вишня напряглась.

― Ну почему. Рассказывай, раз уж начала.

― Да и нечего рассказать… Просто она прям активно решила взяться за Марка. Наверное, подумала, что раз вы расстались, то он сейчас будет более сговорчив.

Противный червячок закопошился где-то в районе рёбер.

― И?

― И всё.

― И почему мне не стоило это рассказывать?

Бабочка очень заинтересовалась своими золотыми наручными часиками, украшенными сапфирами и бриллиантами.

― Вдруг тебе было бы неприятно.

― Бабочка. Ты не умеешь врать. Во от слова вообще. Говори.

― Да там ерунда. Ничего особенного…

― БАБОЧКА!

Подружка обречённо вздохнула.

― Его с Кирой застали в мужской раздевалке. После бассейна. Подробностей не знаю, честно. Просто разговоры ходят и всё.

― Ясно, ― только и ответила Вишня. Червячок дрогнул в неопределённости.

Нет. На самом деле, ей слабо верилось в то, что что-то там могло быть. Процентов на девяносто где-то. Но ведь оставались злосчастные десять. Кто знает… Кира давно вьётся вокруг Марка, а он сейчас одинок и возможно, обижен. Слово за слово и может… Бр-р-р… Нет. Не нужно раньше времени делать выводы. Ни к чему хорошему это не приведёт.

― Вы его, кстати, не видели? ― спросила она.

Ответ оказался совсем уж неутешительным.

― Так он вроде такси заказывал. Они с Кариной, домой поехали, наверное.

Багрова поникла окончательно. Как-то разом перестало всё радовать. И вечер. И люди вокруг. И красивое коктейльное платье, переливающееся перламутром в унисон с серёжками. И уж, конечно, приглашённая запечатлеть культурное мероприятие корреспонденция. От Вишни требовалось без конца улыбаться и каждые десять минут фотографироваться с совершенно ненужными ей людьми. Но какой тут улыбаться?

Всё удовольствие было отравлено и оседало на языке неприятным налётом. Хотелось убежать домой, сбросить с себя это злосчастное платье, спрятаться в ванной, свернуться калачиком и жалеть себя под шум льющейся воды. В последние недели она часто так делала. Помогает хорошенько выплакаться втайне от всех.

Полчаса, час… Вечеринка продолжалась. Народ потихоньку разбредался, но основная масса ещё веселилась. Когда же её отпустят? Сколько ещё нужно изображать из себя вежливую и счастливую? Выпитые бокалы с шампанским медленно увеличивались. Вишня допивала уже, кажется, пятый, но опьянение всё не приходило. Наверное, из-за того, что она не давала себе расслабиться.

В какой-то момент фоновый шум и громкий смех перебила неуверенная музыка. Чуткий слух Вишни сразу уловил фальшь. Она забегала взглядом по залу, ища источник, и от удивления едва не выронила бокал. Поймать его удалось в последний момент, но при этом сладкие остатки оказались на руках и туфлях.

Никто этого не заметил. Внимание присутствующих переключил на себя Марк, неумело стискивающий старенького вида гитару, обклеенную повидавшими виды наклейками, и перебирающий по струнам. Выходило корявенько, но Багрова с удивлением узнала мотив к собственной песне. Её последней. Вот только слова были изменены.

― Ты говоришь, что мы глупо расстались, ― медленно приближаясь к ней, запел вдруг Исаев.

Я с тобой согласен, и раз ты предлагаешь,

Давай попробуем снова.

Но даже если бы ты не предложила,

― Я предложил бы это сам. Ведь мне так паршиво без тебя, ― Марк скривился, сам собой недовольный. ― Да, рифма, это не моё.

― Музыка тоже, ― сдерживая нервный смех, покачала головой тронутая до глубины души Вишня, отставляя пустой бокал на столик и незаметно вытирая мокрые руки об дорогущий наряд. ― Каждый должен заниматься своим делом.

― Моё дело без тебя не вяжется.