Уманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий

Командир 2-го механизированного корпуса генерал Ю.В. Новосельский получил приказ командующего Южным фронтом, в котором указывалось, что дивизии корпуса в скором времени будут заменены на своих позициях соединениями подходящей 6-й армии. В дальнейшем корпус должен был быть выведен из боя и сосредоточен в районе Новоархангельска – Подвысокого – Тишковки в качестве резерва фронта. Генерал И.В. Тюленев считал, что направление у Звенигородки и Смелы слабо обеспечено, и просил перебросить туда 116-ю дивизию из состава 26-й армии Юго-Западного фронта[21]. После выхода из окружения 12-й армии командование Южным фронтом планировало вывести ее из боя и сосредоточить в районе Россоховатка – Поташ – Павловка для обороны рубежа по линии ст. Звенигородка – Соколовочка – Зеленьков – Павловка и далее по восточному берегу р. Синюха. Соответственно, 6-ю армию предполагалось сосредоточить у Христиновки и Умани. В дальнейшем ей предстояло занять позиции по линии Поташ – Добрая – Христиновка.

Как показали дальнейшие события, если бы это решение было выполнено, то можно было сохранить или своевременно образовать плацдармы на восточном берегу реки Синюха. Их наличие существенно облегчало бы боевые действия по выводу 6-й и 12-й армий из окружения. Но этого из-за стремительного изменения обстановки вовремя сделано не было.

К 25 июля разрыв между 26-й армией Юго-Западного фронта, с одной стороны, и 6-й и 12-й армиями, с другой, достиг уже 80 км. Обеспечивать снабжение – в том числе продовольствием, боеприпасами и горючим – этих, оторвавшихся от основных сил фронта объединений стало затруднительным и могло теперь осуществляться только через полосу соседнего Южного фронта. Поэтому Военный совет Юго-Западного фронта выступил с предложениями:

«а. С целью вывода из-под ударов, сокращения линии фронта и создания сильного резерва отвести войска 6 и 12 А на фронт раз. Яроватка, Китайгород;

б. В процессе отхода вывести одно армейское управление и большую часть войск этих армий в район Умани и южнее в готовности действовать на северо-восток с задачей ликвидировать прорыв и сомкнуть фронт с 26 А;

в. Передать 6 и 12 в состав войск Южного фронта, чем обеспечить их нормальное питание и эвакуацию в более лучшие условия для управления»[22].

В 20.00 25 июля 6-я и 12-я армия вошли в состав Южного фронта. Первые сводки о состоянии этих объединений были получены только 27 июля, поэтому какое-то время командование фронта реальную боевую ценность полученных армий не представляло и, видимо, с их прибытием рассчитывало на укрепление своих сил. Вскоре оно убедилось, что вместо двух армий оно получило два полуразгромленных военных организма, срочно нуждавшихся в пополнении и отдыхе.

Передача войск из состава Юго-Западного фронта в состав Южного создала своего рода управленческий вакуум, который длился почти трое суток, до вечера 27 июля. Весь это период войсками двух отходивших армий никто из вышестоящего начальства не руководил. Командующий Юго-Западным фронтом генерал М.П. Кирпонос уже сложил с себя полномочия, а командующий Южным фронтом генерал И.В. Тюленев еще не принял. Фактически две армии были предоставлены самим себе. Первые более или менее достоверные сведения о 6-й и 12-й армиях появляются в сводках Южного фронта, как уже отмечалось, только спустя двое суток после их передачи в его состав.

26 июля, суббота

В 6-ю и 12-ю армии 26 августа поступил приказ командующего войсками Юго-Западного направления маршала С.М. Буденного. Его появление стало результатом проверки, проведенной в их частях и соединениях, а также штабах всех уровней. Полученная картина оказалась весьма непривлекательной. Командование продемонстрировало полную безынициативность, атаки проводились преимущественно фронтально, «в лоб вражескому огню», попытки обойти противника с фланга или с тыла – отсутствовали. По ночам всякая активность прекращалась. Во время атак противника войска устремлялись в тыл, вместо того чтобы концентрироваться для их отражения. Из всех видов оружия хуже всего применялись в бою минометы, к которым, в отличие от орудий, командиры относились с пренебрежением. Прибывающее пополнение использовалось в бою неэффективно. Маршал требовал устранить недостатки, довести приказ до сведения всех командиров полков и потребовать от командиров всех уровней «обучить войска уничтожать врага»[23]. В свою очередь, директива № 0141 начальника Политического управления Южного фронта предписывала всем коммунистам и политработникам бороться с танками «большевистским образом», в таком случае ни одна вражеская бронированная машина через линию обороны не сможет прорваться[24].

Положение в районе Монастырище на 26 июля

Долгожданное наступление 100-й пехотной дивизии принесло облегчение и уверенность за стабильность южного фланга XXXXIX корпуса. Соединение перешло через реку Соб и оттеснило советские части к станции Зятьковцы. По выполнении этой задачи дивизия вновь вернулась в подчинение LII армейского корпуса.