Улыбнитесь, в вас стреляют!

Но это произойдет в сентябре, а сейчас Агния была полностью поглощена нынешней поездкой. Конечно, ей хотелось после всей этой суеты хотя бы недельку посидеть дома, но… Дома стало неуютно. Соседи смотрели на нее, как на какую-то маньячку, да она и сама уже была в курсе, что на пороге ее квартиры убили Елену Александровну.

Поэтому место жительства она собиралась сменить, ее вещи пока что перевезли в загородный дом Даниила, а девушка с радостью приняла предложение Вадима – съездить в Швейцарию и проведать господина Вербицкого.

– Он не знает ничего про Цирк! – в который раз напомнил ей Вадим, когда они сворачивали к больнице. – Я не успел ему сказать.

– Хочешь, чтобы и я не говорила?

– Нет, скажи, иначе без скандала не обойдется. Но постарайся… сгладить острые углы, скажем так.

– Постараюсь.

Агния чувствовала, что она волнуется чуть ли не сильнее, чем тогда, во время этой дикой охоты, но по-другому. Это было даже забавно!

– Как ты думаешь, я его не напугаю? – спросила она.

Синяки и ссадины на лице, любезно «подаренные» ей охотниками, были еще весьма далеки от исчезновения.

– Не бойся, он не из пугливых.

Это точно… и не из эмоциональных. Больше всего Агния боялась, что он воспримет ее появление как нечто банальное и предсказуемое. Пришла? Ну и ладно, посиди…

Провожать ее до палаты Вадим не стал, просто указал направление. Он объяснил это тем, что хочет срочно переговорить с лечащим врачом, но Агния понимала: это всего лишь оправдание. Уже оказавшись на нужном этаже, Агния услышала голос Даниила. Вербицкий скандалил на трех языках сразу, – русском, французском и немецком, – требуя вернуть ему телефон. Молодые медсестрички толпились у палаты, но внутрь войти боялись: видимо, русский пациент уже обзавелся определенной репутацией.

Агния тоже входить не торопилась, потому что разочарование – штука страшная. Однако сомневалась она недолго: желание увидеть его оказалось сильнее всех страхов. Да и страхи эти, как выяснилось, были беспочвенными. Когда она вошла, Даниил резко замолчал на полуслове, а уже одно это было ему совсем несвойственно. Но гораздо больше девушке сказали его огромные зеленые глаза, от удивления потерявшие свою непроницаемость.

Ждал. Боялся. Надеялся. Ненавидел собственное бессилие. Может, даже любил, хотя Агния не была уверена, что это ей не показалось.

Еще в самолете она начала придумывать, что и как скажет ему, но сейчас все это, как и любые другие слова, показалось ей неуместным. К немалому разочарованию медсестер, Агния захлопнула дверь перед их носиками, быстро подошла к нему и прижалась к его теплому плечу. А ее в ответ обняли пока еще незнакомые в своем прикосновении, но уже вернувшие свою силу руки.

Только теперь она поверила, что никакие охотники до нее уже никогда не доберутся…