Улыбнись мне, Артур Эдинброг

– Мяяяяуууу! – зато Уорхол с Земли орал.

– Течки?! – хором завопили маги.

– Мяяяяя, – кокетливо подтвердила кошечка, двинув ушком. – Мяяяя.

– О боже! Женщина! Уберите кошку! Аа! Нет!

…Но моего дворового короля с другой планеты уже, считай, позвали.

Чёрный туман дернулся, а потом разошёлся взрывом, гася пентаграмму.

– Мяу! – триумфально объявил шлёпнувшийся в центр плетения Уорхол. Серенький, с драным ухом, невероятно деловой.

Он хищно обернулся к женщине с корзинкой…

– Ой, – прошептала та. – Что-то я не подумала…

А потом хлопнула в ладоши и исчезла вместе с кокетливой кошечкой.

Уорхол был разочарован. С тяжким вздохом он перевёл взгляд на меня, потом брезгливо переступил края пентаграммы, шикнул на змею мастера Говерика и, высоко задрав хвост и встопорщив усы, пошёл к своей блудной хозяйке.

– Третий землянин. Теперь ещё и хвостатый. Ой, беда-беда… – запричитали преподы на разные лады.

А Артур, запрокинув голову, ржал, как псих. Да так заразительно, что члены комиссии в конце концов присоединились к нему полным составом. А потом и я. И только Уорхол, с некоей снисходительностью прыгнувший мне на руки, что-то ворчал-тарахтел на своём кошачьем.

Ну и форванские старички метались, драли седые бороды… Себе и друг другу.

– Всё с вами ясно, – утирая слёзы хохота, сказал глава комиссии. – Ошибка так ошибка. Никаких штрафов не будет, до свидания. Постарайтесь не заселить наш мир целым анклавом землян, хорошо?

И приезжие колдуны один за другим принялись хлопать в ладоши, телепортируясь прочь из библиотеки.

Только Хьюго ДеБасковиц задержался. Похохотал ещё чуть-чуть, а потом встал и пошёл к Эдинброгу.

– Привет, Артур, – сказал создатель коллайдера. В смысле, портала.

– Ох, Хьюго, – студент тотчас перестал смеяться. Лицо его потемнело. – Привет.

И они, пожав друг другу руки, погрузились в неожиданно траурное на фоне всеобщего веселья молчание…

Чёрт.

Я наконец поняла, на кого похож ДеБасковиц.

35. Это провал

Столичный маг Хьюго был точной копией – только мужской и постарше – небезызвестной Аманды… Той самой любви Эдинброга (гниловатой, как по мне), для которой особенно плохо закончились кувыркания с Борисом.

Кот Уорхол обмяк у меня на руках, как пыльное мороженое, я механически гладила его и смотрела на разговаривающих мужчин. Так. Самое главное – не показать сейчас, что я вообще знаю что бы то ни было о существовании Аманды. Артур как бы мне о ней не рассказывал. Всю информацию я добыла путями, которые вряд ли ему понравятся.

А вру я плохо. Безнадежно и бесталанно, так, что свидетелей этого ужаса начинает душить испанский стыд. Десятки раз я читала о том, как люди выдают себя при попытке солгать (чтобы не повторять их ошибок), с удовольствием смотрела сериал «Обмани меня», но всё равно – в моменты необходимости я чувствую себя Пиноккио.

Когда Хьюго тоже телепортировался прочь, Артур подошёл ко мне.

– Кто это был? – тотчас спросила я, забыв умерить свое неуёмное любопытство.

– Один… знакомый, – к моему лёгкому огорчению, Эдинброг не стал вдаваться в подробности. Значит, всё ещё недостаточно мне доверяет? – Господи боже мой, Вилка! Какой у тебя шикарный кот!

Вновь повеселевшие глаза Артура обратились к Уорхолу. Тот приветствовал чужака ознакомительно-басовитым мявом.

– Можно мне его подержать?

– Бери. Только он совершенно не домашний, своевольный и с придурью, будь готов.

– То есть, весь в хозяйку! – со смешком резюмировал Эдинброг и забрал у меня кота. – Ох, парень, пойди всё по плану и стань ты моим тигром, мы бы с тобой зажгли!

Уорхол, подставив ушко под пальцы студента, благосклонно согласился с этим заявлением.

* * *

Вечер прошел в особенно активной подготовке к экзамену.

Я с бешеной скоростью долистывала учебники, до которых не успела добраться раньше, Артур тоже что-то потихоньку повторял и, главное, зачаровывал для меня туманный колокольчик – тот самый, что превратит мою память в удобный аналог команды «обзор: мой компьютер – файлы».

Уорхол ходил по спальне, обнюхивая иномирную мебель – сначала брезгливо, потом увлечённо. Затем он растянулся посреди моей постели в вольере и был таков.

– По-моему, мне негде теперь спать, – фыркнула я. – Это у тебя кровать большая, а моя – увы.

Артур сверкнул на меня глазами от стола.

Я тотчас переполошилась:

– Это не намёк. В смысле, это факт, но я не имею в виду ничего такого.

– Какого «такого»? – наклонил голову он.

– Я не прошусь в твою кровать, – мой взгляд скользнул по изящным кручёно-дубовым столбам с балдахином.

– А я и не подумал об этом.

– Да? А почему ты тогда так смотришь?

– Как – так? – лукаво улыбнулся он.

– Ты повторяешься в своих вопросах, Эдинброг.

– А ты волнуешься. Почему? – Он сделал мягкий, скользящий шаг в мою сторону.

– Я не волнуюсь.

Как всегда при приближении Артура, у меня похолодело в голове и потеплело в животе. Мозг, ау! Вернись в привычную диспозицию!

– Мяу, – глубокомысленно заявил Уорхол и переместился с кровати под неё.

– О, теперь мне снова есть где спать, – со странной смесью облегчения и разочарования выдохнула я.