Улыбка развоплощенного (СИ)

      Едва он произнес эти слова, статуя Уфу накренилась и начала медленно заваливаться набок. Изумленные сторонники казни не могли ничего возразить.

      Тем временем Аметисто разыскивал Сапфиру. Радость победы привела его в приподнятое настроение. Ему казалось, что сейчас он способен сказать девушке все, что так долго таилось в его сердце.

      Нашел он ее в одной из палаток лазарета. Сапфира лежала, устремив печальный взгляд на полотняный потолок. Положение воительницы, выбывшей из строя, пусть даже и временно, не доставляло ей удовольствия, но она терпеливо ждала, понимая, что рана ее не опасна, и скоро все будет в порядке. Молодой чародей тихонько подошел и встал на колени у ее постели.

      - Аметисто, как я рада, что с тобой все в порядке! - воительница попыталась улыбнуться и добавила, увидев выражение некоторой тревоги на лице мага: - Не волнуйся за меня, обо мне хорошо заботятся, и я скоро встану в строй.

      - Может быть, я могу чем-нибудь помочь тебе, Сапфира? Я член гильдии шторма и кое-что умею по части лечения.

      - Маги-целители, которые осматривали мою рану, сказали, что заклинаний и снадобий применено уже достаточно, и надо положиться на природу. И все-таки спасибо за твое участие, ты действительно настоящий друг.

      Эти слова глубоко опечалили Аметисто, ему не хотелось верить, что девушка относится к нему чисто по-дружески. И маг решился снова заглянуть в ее мысли, хотя бы на минутку. После памятного привала во время отступления из Стефеншира он ни разу на это не осмелился. Каково же было изумление чародея, когда он ощутил, что в глубине души воительницы теплится слабым, но чистым и неугасимым огоньком... искренняя любовь!

      - Сапфира, я так много хочу тебе сказать! - решился, наконец, молодой человек, но тут же по своему обыкновению покраснел и запнулся.

      - Что случилось, Аметисто..., милый, - неожиданно вырвалось у воительницы, и она сама залилась краской, устыдившись собственных слов.

      - Помнишь тогда..., в Альмарино..., я оставил платок в твоей комнате? Ты наверно решила, что это глупая шутка...

      - Нет, что ты. Как я могла такое подумать...

      - Дело в том, что я уже тогда хотел сказать тебе, что я... я люблю тебя... С той самой минуты, как мы впервые взглянули друг другу в глаза на стефенширской площади... я думаю только о тебе...

      - Ты..., - Сапфира хотела что-то ответить чародею, но голос ее прервался, и слезы побежали по наполовину лишившимся прежнего румянца щекам.

      Бедный Аметисто попытался утешить Сапфиру, но она продолжала плакать, не в силах остановиться. Восторг любви на время превратил ее из грозной воительницы в обычную слабую девушку с нежным, глубоко чувствующим сердцем. Не зная, что делать, молодой чародей закрыл лицо руками и бросился вон из палатки.

      Матушка Хвощ с удовольствием смотрела на упавшую статую.

      - Вот видите, как просто, - немного ворчливо сказала она. - А вы-то господа рыцари - все казнить да казнить.

      - Но как же можно прощать зло? - опять попытался возразить кто-то из рыцарей.

      - А ваш лорд? Он одобрил бы такую кровожадность? Боюсь, ему бы это не понравилось. Насколько я знаю, он был весьма благородным человеком, - отпарировала старая волшебница. - Да я и не предлагаю никого простить, просто считаю, что наказать злодеев можно и без крови. Нам сейчас нужно думать не о мести, а о том, как исправить все те беды, которые принесло нам пусть даже такое короткое и неполное возрождение Уфу...

      Но тут матушка Хвощ прервала свою патетическую тираду.

      - Стойте, - сказала она. - Где-то неподалеку происходит какое-то необычное колдовство, я такого не знаю.

      И она поспешила к полевому лазарету. Испуганный Малахитус и Предводительница Лиги Скорпиона бросились за ней и нос к носу столкнулись с выбегающим из палатки Аметисто.

      - А, молодой авантюрист, опять взялись за старое! - словно разъяренная кошка зашипела Предводительница, едва увидев мага.

      Аметисто не успел ни возразить ей, ни скрыться бегством, потому что его схватила за руку сама матушка Хвощ:

      - Так, молодой человек, теперь мне все понятно. Это Вы только что колдовали! Удивительное заклинание, скажу я Вам!

      - Да я ничего плохого не сделал, пустите меня, я только раненых проведывал, - начал оправдываться маг шторма.

      Поняв, что дело принимает для него скверный оборот, он все же попытался убежать, но дорогу ему неожиданно преградил ректор Академии.

      - Успокойтесь, друг мой, - сказал мастер Малахитус, видя, что Аметисто все еще взволнован. - Это моя учительница, госпожа Хвощ, она не сделает Вам ничего плохого.

      - Молодой человек, не бойтесь, - спокойно произнесла матушка Хвощ, ласково поглядев в глаза перепуганного чародея. - Я Вас ни в чем не обвиняю, просто я никогда ничего подобного не видела, хотя живу на свете уже несколько сотен лет! Поразительная магия, и, кажется, не злая, только я не могу понять, на что она направлена. Не будете ли Вы так любезны рассказать мне о Вашем секрете.

      - Но я...