Улыбка пересмешника

— Их отношения не развиваются. Три недели — это много, Володя. Не поймите меня превратно: я готова ждать… Но мне нужен результат, а не топтание на месте.

— Раньше у нас не было проколов.

— Меня не интересует ваш предыдущий опыт. Меня интересует то, что есть сейчас.

— Да девка какая-то странная! — не выдержал он. — Гулять с ним ходит каждый день, — он кивнул в сторону помощника, — а больше ей ничего и не нужно. Может, она фригидная?

— Рома? — Я вопросительно взглянула на красавца, сидевшего рядом с маленьким сутулым Володей. Хорош, очень хорош. Практически образцовый экземпляр самца. Что самое удивительное — глаза не пустые, как ожидалось, а с проблесками мысли и чувства.

Он помялся, вздохнул.

— На контакт она идет легко, но близко к себе не подпускает. Раньше бы сказали — «динамо» крутит. Молчуньей ее не назовешь, болтушкой — тоже. Но интереса к себе я, честно говоря, не вижу.

Последнее признание далось ему нелегко — он не привык расписываться в собственном поражении.

— Может, она лесбиянка? — предположил Володя. — А что, похоже! Если она на Романа не запала…

— Если она на Романа не запала, — резко перебила я, — значит, он что-то сделал не так. За ней следят уже три месяца, и у нас не было ни одного основания заподозрить ее в гомосексуальных связях. Все ее постоянные маршруты известны: дом — бассейн — квартира родителей — магазин — танцевальный клуб.

— Но вы же сами говорили, Виктория, что она неоднократно уходила гулять непонятно куда! Один раз даже на стройку залезла! Ненормальная девица, ей-богу.

— Она всего лишь шла куда глаза глядят. Никакими любовниками или любовницами там и не пахнет. А что касается ненормальности, то, уверяю вас, нездоровые люди способны на влюбленность точно так же, как и мы с вами.

— Она в меня не влюблена, — подал голос хмурый Роман. — Я такие вещи секу. Хотя…

Он сделал паузу, сдвинул густые брови.

— Что — «хотя»?

— Я допускаю, — медленно сказал он, подбирая слова, — что не понимаю ее. Не чувствую. Знаете, как бывает: нет настроя на общую волну. У меня такое впечатление, что я — на волне, а она вообще где-то в космосе летает.

— В безвоздушном, блин, пространстве, — буркнул его шеф. — Короче, Виктория, выбор за вами: или я Рому заменяю, или оставляем его и ждем, западет на него девка или нет.

Я поморщилась: не люблю дешевые словечки и жаргонизмы.

— Девушка, — тут же поправился он. — Ну так что?

Я молчала, раздумывая. Видите ли, этой девочке отведена значительная роль в том, что я задумала, и проколов быть не должно. Если вслед за Романом появится другой человек, это может ее насторожить. Маленькая птичка, беззаботно напевающая в густых ветвях, ты не должна чувствовать присутствия охотника, внимательно разглядывающего тебя сквозь листву.

Каждый шаг в течение последних трех недель был выверен. Сначала — знакомство, и не банальное уличное «девушка, как вас зовут», а загадочное, удивительное. Володя сказал, что они уже дважды использовали прежде историю с рисунком, и оба раза успешно. Романтика всегда беспроигрышна, это вечная приманка, на которую попадались и будут попадаться маленькие птички.

Мальчика выбирала я, и выбрала лучшего. Никакой слащавости, никакой изнеженной рафинированности, которая стремительно вошла в нынешнюю моду стараниями самих мужчин. Он дорого обходится мне, этот мальчик, и до последнего времени я полагала, что он стоит таких денег. Но никогда нельзя предсказать, где именно тебя поджидают сложности: маленькая рыжая Алиса оказалась неожиданно крепким орешком, хотя мне казалось, что с ней не должно быть проблем.

Надеюсь, вы понимаете, что в мою задачу не входило соблазнить ее красивым тренированным телом Ромы и подвигнуть на измену мужу? Это было бы слишком примитивно. Мне нужно, чтобы девочка влюбилась, потеряла голову, начала делать глупости и в итоге оставила Кирилла — как раз тогда, когда это станет для него самым сильным ударом. «Уж если ты разлюбишь, так теперь — теперь, когда весь мир со мной в раздоре!» Кирилл никогда не читал сонетов Шекспира, и он не из тех мужчин, что рыдают из-за ухода любимой жены, но эффекта последней капли никто не отменял.

За годы жизни за границей я привыкла просчитывать все последствия своих поступков. Не буду скрывать, что одним из возможных последствий в «линии Алисы» может быть ее смерть. Я хорошо знаю Кирилла — точнее, я хорошо узнала его после того, как мы развелись — и потому не питаю иллюзий по поводу того, что он безболезненно даст развод своей юной жене, влюбившейся в какого-то шалопая. Но если Роман находится под защитой, то маленькая Алиса одна, и никто не встанет между ней и ее разъяренным мужем, у которого отбирают его собственность.

Признаюсь, для меня это был бы лучший результат из возможных. Вы считаете меня циничной? Наверное, так оно и есть. Но упрятать Кирилла в тюрьму за убийство собственной жены — о, это была бы прекрасная развязка, ироничная и тонкая.