Улыбка пересмешника

Я поразмыслила и кивнула. Мне не хотелось есть, но у меня были причины на то, чтобы согласиться.

Хотя именно в тот момент я ощутила, что, кажется, оцарапала локоть о куст на склоне, в который меня скинули.

– Дело в том, что мы в основном занимаемся розыском живых людей.

Макар Илюшин с виноватым видом развел руками. Он не испытывал ни малейшей вины, но считал нужным продемонстрировать несостоявшемуся клиенту огорчение от того, что не сможет с ним работать. Точнее, с ней.

Начало июня выдалось на редкость дождливым. Потоки воды словно пытались смыть стекла, чтобы ворваться в квартиру и устроить наводнение, город плыл, и отражения домов в лужах дробились и расплывались под натиском дождя.

Женщина, сидевшая в квартире Илюшина, вовсе не выглядела промокшей, в то время как Сергей Бабкин, появившийся за четверть часа до ее прихода, напоминал ньюфаундленда, только что вытащившего со дна реки нескольких неудачливых купальщиков. С порога он проворчал напарнику, что даже зонт его не спас, и он успел вымокнуть за ту минуту, что бежал от машины до подъезда. Теперь Бабкин сидел, погрузившись в кресло возле окна, и молча изучал посетительницу, предоставив ведение переговоров Илюшину.

Чуть выше среднего роста, прекрасного сложения, с русыми волосами, собранными в гладкую прическу, и широко расставленными глазами, она была бы красавицей, если бы не некая странность в ее правильном лице, которую Сергей никак не мог уловить. Глаза внимательные, серые, опушенные густыми ресницами. От нее оставалось противоречивое впечатление открытости и неуловимости одновременно, как от бабочки, которую можно рассмотреть, пока она сидит на цветке, но невозможно схватить.

– В основном, но не всегда, – мягко возразила клиентка, обращаясь к Макару. – Когда несколько лет назад вы работали по делу Элины Гольц, то знали, что девушка мертва. Это не помешало вам согласиться на расследование обстоятельств ее смерти[1].

Бабкин вскинул брови. Илюшин ничем не выразил своего удивления, но Виктория Венесборг сразу заработала несколько очков. То, что она навела о них справки, прежде чем приехать, говорило в ее пользу.

– Случай с Элиной отличался от вашего.

– Да, мое дело будет проще.

– Хорошо, – сдался Макар. – Я слушаю вас.

– С чего начать? – деловито осведомилась она.

– Начните с того, кого вы хотите найти и с какой целью.

– Последнее обязательно? – Она нахмурилась.

– Да. Мы не работаем вслепую. Если вы скажете неправду и на каком-то этапе это всплывет, мы немедленно прекращаем работу без возвращения аванса. Такое условие есть в договоре.

– Понятие всплывшей «неправды» можно трактовать очень широко!

– Боюсь, тут вам придется нам довериться. Мы не собираемся вас обманывать – это всего лишь страховка от того, чтобы нас использовали «втемную».

Виктория подумала немного, откровенно рассматривая Илюшина, и кивнула.

– У моего бывшего мужа был друг, долгое время сидевший в тюрьме за убийство, – начала она и покосилась на Бабкина, успевшего достать блокнот и сделать несколько пометок. – Сеня Головлев. Я была знакома с ним недолго, но он успел мне понравиться и я ему, кажется, тоже. Спустя полгода после того, как Сеня вышел из тюрьмы, он бесследно исчез и через какое-то время был признан умершим. Тело его так и не нашли.

Она замолчала.

– Что-то еще? – вежливо поинтересовался Макар, понимая, что с такими вводными работать по делу безнадежно.

– Я знаю, кто его убил. Это сделал мой муж.

– Вы были свидетельницей преступления?

– Нет, но я знаю, о чем говорю. Поверьте мне.

В ее голосе звучала такая убежденность, что Илюшин с Бабкиным переглянулись. Она заметила взгляды, но истолковала их по-своему:

– Вы считаете меня сумасшедшей?

– Нет. – Макар отрицательно качнул головой. – Продолжайте, пожалуйста.

– В те выходные мой муж и Сеня отправились на рыбалку. Они иногда выбирались вместе – еще до того, как Головлев оказался в тюрьме, я знаю это от мужа. Поехали на несколько дней, но с рыбалки Кирилл вернулся один. Потом он утверждал, что оставил Сеню возле шалаша, живого и невредимого, но я совершенно уверена, что это не так. Он его убил, а труп спрятал. Никто не стал заниматься поисками бывшего уголовника, и дело благополучно закрыли.

– Зачем вашему мужу понадобилось убивать приятеля? – подал голос Бабкин.

– Этого я не знаю. Дело в том, что в те годы я была значительно моложе и глупее, чем сейчас, и не поняла, что произошло. Как и все, я считала, что Головлев пропал без вести. К тому же я беспрекословно верила мужу. Только много лет спустя, когда я поняла, что Кирилл – жесткое, беспринципное, изобретательное существо, воображаемая картина произошедшего стала заменяться реальной. Я вспомнила мелкие подробности, которые по одной ничего не значат, но все вместе складываются в убедительную картину.

– Например?