Улыбка Гамаюн

Когда она подбежала к своему родному палисаднику, в нос резко ударил запах кошатины. По инерции бросилась на маленький комок, не успевший смыться с дороги, и наложила на него свою большую лапу, приглядываясь к тоненькой шейке, которую хотела перекусить. И вдруг услышала жалобный писк, похожий на знакомый. И поняла, это писк своей кошки, по вечерам скребущейся в дом. Она посмотрела на неё и увидела знакомую черную шерстку на тельце. Присмотрелась, – на неё со страхом смотрели большие зелёные глаза Дуськи.

Ада приподняла лапу и отпустила кошку, которая, не веря в удачу, сразу сиганула на дерево, росшее перед домом, а сама подошла к калитке. Из-под подворотни сначала залаяли, а потом жалобно завыли собаки.

– Я сейчас, – сказала она, и мигом перемахнула через забор.

Во дворе её уже ждали Бой и Марго.

– Тебя давно не было, – сказала Марго. – Ты даже на машине не приезжала.

– Занята была, – ответила Ада.

– А сегодня что, соскучилась?

– Полная луна, – коротко ответила она.

Овчарки, будто понимая, что она сказала, ничего на это не ответили, и не задавали больше подобных вопросов.

– Рассказывайте, как дела? – спросила она, усевшись на одеяле. – У меня времени нет.

– А что рассказать? – подлезла к ней Марго. – Ничего интересного?

– Ничего интересного, говоришь? А ты больше не перепрыгиваешь за забор?

Марго ничего не ответила, зато Бой включился в разговор.

– Как же не перепрыгивает, – начал он. – Её будто шилом кто-то колет в одно место. Вчера снова убегала. Твой отец вышел, а Марго нет. Хлопал в ладоши, свистел, так куда там! Разве она услышит, если бегает где-то на лугу.

– И что отец? – тихо спросила Ада. – Расстроился?

– Он всегда расстраивается, когда она убегает! Ходит по двору, наклонив голову, и что-то шепчет. Вот куда ты бегаешь? – посмотрел на Марго. – Или в деревне промышляешь?

Марго молчала.

– Видишь, молчит и не говорит, где лазит. В глаза не глядит. Приходит домой под утро, вся в грязи, вывалянная, будто на ней ездил кто-то.

Ада вскипела.

– Что? Ты опять, тварь такая, нервы портишь? – зарычала она. – Ты, наверное, забыла, как тебя взяли у людей, которые только сухарями и кормили твою породистую глотку? Ты забыла, как вместо свежего мяса грызла вываренную кость у прежних хозяев? Забыла?

Марго, чувствуя свою вину, стояла, опустив голову.

– Что молчишь? – не унималась Ада. – Отвечай!

Аду взяла такая злость, такое бешенство, что она оскалив зубы, накинулась на Марго и начала её трепать. Трепала так, что шерсть летела. Марго упала на спину и скулила от боли, а Ада не успокаивалась. Пасть вся была в шерсти, в зубах солоно от крови, и всё равно ей было мало такого наказания. Бой не выдержал.

– Всё, Ада, перестань. Она уже достаточно получила!

А Ада всё не могла отстать. И когда уже Марго сильно заскулила от боли, она опомнилась и отошла от собаки.

Марго лежала на спине и не двигалась. Бой подошел к ней.

– Жива?

– Жива, – прошептала она.

Ада лежала на старом одеяле и плакала. Слёзы тихо лились из глаз. Ей было жалко Маргушу, жалко Боя и жалко себя. Марго ползком подлезла к ней и положила голову рядом с ней. Бой молча стоял возле них.

– Маргуша, ты извини меня, – тихо произнесла Ада. – Не знаю, что на меня нашло. Зверство, какое-то!

– Я тебя понимаю, Ада, – тихо ответила Марго. – Наверное, мне недоставало такой трёпки, чтобы я запомнила, как следует!

– Битьё – не выход, всегда говорила я. А теперь, что со мной творится? Во что я превращаюсь? В зверя?

– Успокойся, Ада, – Бой подошел к ней с другой стороны. – Это инстинкт защищать родных! А ты, несмотря на то, что сейчас собака, всё равно ближе к человеку, своему отцу.

Ада уныло произнесла:

– Мне нравится, что я в любую минуту могу прибежать к вам, не тратя много времени. Нравится бежать быстрее ветра, по лугам, горам, лесам. Я никогда еще не ощущала себя такой свободной и раскованной! Я чувствую себя сильной, храброй, бесстрашной. Я не представляю никого, кто мог бы встать на моём пути преградой! Любого одолею, смету, загрызу! Одно мне обидно: если бы я могла зайти в дом и увидеть родителей. А так… Тихо! Что такое? – услышала хлопки со стороны скрипнувшей двери.

– Твой отец вышел во двор, хлопает в ладоши.

– И что тогда вы сидите? – встрепенулась она. – Вам хозяин подал знак, а вы сидите и раздумываете?

Собаки бросились с места. Отец что-то ласковое им сказал и бросил по куриной лапке. Марго первая прибежала к Аде, держа в зубах нетронутое лакомство. Через несколько секунд подошел и Бой с надгрызенной лапкой.

– Не удержался, всё-таки, – съязвила Марго. – Надгрыз. Но это уже победа. Раньше он слопал бы вмиг, не глядя ни на кого.

Ада грустно засмеялась.

– Ешьте, я была в гостях и нажралась так, что до сих пор в животе урчит! Завтра приеду сюда, в деревню. Будьте умницами! А сейчас мне надо бежать, не то будут неприятности.

Разогналась и перепрыгнула…

Никто не заметил, что она куда-то исчезла. На катере плавали только Жанна с Даной и Ингой, Надежда осталась дома, а где Ада никто не знал. И не знал, и вообще ничего не думал об этом.