Улыбка 45-го калибра

Каждый эмбрион соединен с матерью пуповиной. В том месте, где эта «ниточка жизни» прикрепляется к будущему детенышу, находятся эмбриональные клетки, из них же состоит и сам эмбрион. Если их выделить и ввести взрослому, даже старому животному, у него начинается вторая молодость. Отрастает шерсть, пропадает артрит, появляется бодрость и игривость. Казалось бы, что плохого? Но клетки эти можно получить только у живого зародыша. Если плод погиб, ничего не выйдет. Воздействие на живой организм эмбриональных клеток было открыто довольно давно, то ли французами, то ли американцами. И как только в прессу просочились сведения об этом чудо-лекарстве, мигом забили тревогу представители организаций защиты животных.

– Как же это получается? – возмущались они. – Значит, будут удалять у беременных собак и кошек плод и использовать его для инъекций тем четвероногим, чьи хозяева, не поморщившись, могут выложить за курс уколов кругленькую сумму?

Поднялся жуткий скандал, и производство «Бурмиля» запретили. Но не все соблюдают закон, кое-кто, чтобы заработать, с легкостью нарушает все правила. «Бурмиль» все же попадал к тем, кто любой ценой желал омолодить своих питомцев.

– Дикие люди, – удивлялся Дениска, – ведь пока не ясно, что может произойти через пару лет с собакой, которую обкололи «Бурмилем».

Но многие хозяева просто не способны мыслить здраво, если речь идет об их обожаемом «сыночке» или «дочурке». Люди, подобные Рите Замощиной, ничего знать не хотят, подавай им «шерстистость», и все тут, а о возможных последствиях и жертвах такого «лечения» они не задумываются. Запретный плод сладок, и цена на «Бурмиль» взлетела до небывалых высот.

– У нас его делают? – поинтересовалась я.

Денька хмыкнул:

– У нас теперь все делают. О какой пакости ни спроси, обязательно найдешь. Слышал разговоры, что в Россию «Бурмиль» поступает из Франции, но на днях Лешка Морозов заявил, что на выставке кошек ему предложили купить наш, отечественный, десять ампул за три тысячи «зеленых». Значит, кто-то греет руки, выпуская препарат незаконным образом.

Ночь я провела без сна. В контейнере с синей крышкой, который мне строго-настрого было запрещено открывать, лежал эмбрион собаки, ужасающе похожий на человеческий. Что, если в лаборатории Ореста Львовича делают «Бурмиль»? В России теперь много богатых людей, есть среди них и любители домашних животных.

Я встала с кровати, открыла окно и закурила, старательно выгоняя дым на не по-апрельски холодную улицу. Как бы поступила я, если бы вдруг поняла, что могу вернуть моей старой собаке вторую молодость?

Полная луна ярко освещала сад. Деревья стоят еще голые, но скоро их раскидистые ветки покроются свежими зелеными листиками, вылезет травка, появятся первые цветы, защебечут птицы, и в душе воцарится радость. Весна – чудесное время года, такое же прекрасное, как молодость. Сколько бы ни говорили люди о том, что лучший период – это зрелость, я не верю. Когда молодость позади, разве кого-то могут утешить такие рассуждения.

– Подумаешь, нет у меня больше белоснежных зубов, густых волос и неутомимых ног, зато имеется бесценный жизненный опыт и финансовое благополучие.

Сколько людей отдали бы все, что имеют, лишь бы вновь стать двадцатилетними?

Так купила бы я своей собаке радость жизни, зная, что для приготовления средства омоложения уничтожили других животных? Что во мне сильней – эгоизм, слепое обожание или благородство, любовь ко всему живому?

Не найдя ответа на этот вопрос, я легла в кровать и натянула на голову одеяло. «Завтра, я подумаю об этом завтра», – так говорила Скарлетт О’Хара, героиня нежно любимой мной книги Маргарет Митчелл «Унесенные ветром».

Глава 18

Утром за завтраком Рита поинтересовалась:

– Нашла «Бурмиль»?

– Нет, зато вечером будет готова машина.

– И на том спасибо, – буркнула Замощина, забыв спросить, сколько будет стоить «реанимация» автомобиля. Но я была рада заплатить любую сумму, лишь бы избавиться от Риты и Масика. Удивительное дело, я люблю животных, но кот Замощиной мне решительно не нравится.