Ultraфиолет (сборник)

Сергеев видел его по телевизору, он всегда брызгал слюнями и вещал: скоро придет Армагеддон, он грядет, – но никто его не боялся. Сергеев помнил его еще в восьмидесятые, он создал театр то ли на шестах, то ли на гвоздях, ставил Достоевского на шесты, а Гоголя бросал на гвозди, про что, было непонятно, как и в политике, где он считался экспертом по всему, от экологии до политической гинекологии. В старое время его бы к телевизору не подпустили даже смотреть с приличными людьми, а теперь плюрализм, каждый лает, если не против ветра. А он против ветра и раньше не ссал, берег почки и совесть незапятнанную, чего пятнать, если нечего.

Устал Сергеев от вечного российского пиздежа про конец культуры. Поэт подошел, сына представил своего, тоже поэта, но нетрадиционного.

– Против папы идет, – пошутил папа-поэт, – хочет создать новый язык в стихах, звезда сетевой поэзии с ником Болтконский.

Сергеев посмотрел на Болтконского: вроде нормальный, глаза хорошие, вроде моется, на футболке Че, в берете, понятно – анархист, поклонник Кропоткина.

– Что, нравится Че? – спросил Сергеев.

– Да, – ответил Болтконский.

– А работать пробовал?

– А я работаю, в Сети сутками сижу, людям помогаю выжить, кто повеситься решил или удавиться.

– Это понятно, – сказал Сергеев, – а кушаешь на что?

– А я мало ем и пешком хожу, не пью, почти ничего не трачу, в Сети деньги зарабатываю, помогаю по компьютерной части лохам, хватает на спокойную жизнь, людям не так много надо, если они не идиоты.

– Ну а дальше что делать будешь, когда детки пойдут или жена на маникюр попросит?

– Будет день, будет и пища, – ответил Болтконский и пошел на сходку таких же, как он, в клуб «Бедные люди».

Дело шло к полуночи, и Сергеев с товарищем решили ехать по домам, перебрав водки и новых впечатлений. Сергеев знал, что после таких вечеров долго не уснешь, количество чужой энергии из разных глаз взрывает мозг, надо какое-то время, чтобы эта энергия покинула тебя, только вода помогала изгнать чужое из головы, он уже представил себя в ванне, как раздался звонок, сын звонил тревожным голосом, и Сергеев сразу протрезвел.

– Я в милиции, в клубе была облава. – Назвал номер отделения, и связь прервалась.

Сергеев с товарищем бросились к машине и поехали выручать мальчика.

Сергеев сидел в ступоре, он не знал, как быть, стали звонить по знакомым, искать концы в ментовке, но люди в пятницу не чувствуют чужого горя – кто пьяный, а кто выключил телефон, чтобы не беспокоили.

Приехали в отделение – там полный завал: машины подъезжают, грузят пацанов, кого в суд, кого в больницу, кругом кровь, мат, корреспонденты с камерами, родители икру мечут, адвокаты – все при деле.

Оказывается, плановая зачистка экстремистской молодежи, рейд по клубам, подвалам и схронам, где эта нечисть плодится и размножается.

Гошу Сергеева в клубе взяли, где наркотики искали, нашли и всех привезли, по пути отоварили ребята бравые, чтоб знали, где право и лево.

Со стадиона привезли фанатов, махавшихся за свою эмблему и команду, которая от Москвы до британских морей лучше и крепче и всех сильней.

Анархистов из «Бедных людей» привезли, скованных одной цепью, как в их любимой песне, – растет понимание молодежной аудитории в правоохренительной системе, отметили в толпе ожидающих.

Сергеев нашел в портмоне визитку замминистра МВД и понял: вот он, спасательный круг и маленький плот, который выручит родное чадо.

Пробиться к дежурному офицеру было непросто, это было невозможно, он был неприступен, как скала, и светился счастьем, что этот день наступил, он был нужен всем, а они, эти жалкие пигмеи, заглядывали ему в глаза и просили за своих детей, называя громкие имена депутатов, чиновников, но ему сказал начальник: посылай всех, у нас акция, разберемся с этой шушерой по закону, – капитан понял и посылал.

Сергеев выждал момент и подошел к капитану:

– Товарищ капитан, помогите коллеге. – Он дал ему карточку замминистра и скромно отошел на дистанцию, не бьющую в нос перегаром.

Капитан задумался: бывших замов в органах не бывает, на пенсии не бывает, все всегда в строю, сделаешь неверный шаг, и не только звездочки слетят, но голова может свалиться ненароком. Капитан посмотрел внимательно на карточку и понял: не фуфло, мобильные своей рукой пишут только своим.

– Подойди, – сказал он Сергееву и повел в здание, где томился сын, свет очей и бессонных ночей.

Он заметил в конце коридора своего Гошу в наручниках на полу, бледного, но веселого, рядом с ним сидели в позе лотоса Леша, привезенный со стадиона, и Болтконский, упакованный в «Бедных людях».

Сергееву показалось, что это плохое кино, но кино еще не начиналось, пока шли только титры, а какая киностудия это представляет, он уже понимал.

Он рванулся к сыну, но капитан остановил его. «Нужно выполнить формальности, – сказал как можно мягче, – мы же не звери, понимаем, у самих дети, а их надо кормить».

Сергеев понял и не стал спорить, капитан отпер кабинет, они вошли, и он запер дверь.

– Понимаешь, ребята сделали работу, зарплату задерживают, триста нормально будет, по совести.