Ultraфиолет (сборник)

Титаническая борьба за каждый доллар испортила девушке характер и желудок, но результат в размере пятнадцати тысяч долларов лежал в неработающей стиральной машине под крышкой двигателя, завернутой на три шурупа нетвердой женской рукой.

Купить на них квадратные метры было нельзя, но динамика придавала силы.

Когда в очередной раз племянник пришел за деньгами, она удивилась его переменам: новая одежда, навороченный телефон и ключи в руках от подержанного «ауди» смутили ее. Он сам с гордостью сказал, что выиграл джекпот и теперь он совсем другой.

После ухода она, как раненая птица, метнулась к стиральной машине и, отвернув три винта, поняла, что ее клад кто-то нашел. На противоположной стене она обнаружила маленькую камеру и все поняла: ее ограбили и она осталась голой и босой.

О милиции речи быть не могло, она не сомневалась, что они ничего не найдут. «Это сотворил маленький подонок», – решила она, вспомнив племянника с его новыми причиндалами. «Он, только он», – твердо решила она и стала звонить хозяйке.

Разговор был нервным, хозяйка плакала – она знала, что у него был ключ, но и сажать родственника она посчитала невозможным.

Договорились, что она завтра приедет и они разберутся с неприятностями.

Даша лежала на диване без сил, все ее труды – весь этот двухлетний марафон с голодными ночами и копанием в старых тряпках и просроченных йогуртах – растеряны в один день. Все пошло прахом из-за одной твари, которая не может справиться со своими жалкими страстями. Она видела его самодовольную рожу, и желание его убить было непреодолимым.

Она встала, умыла зареванное лицо, посмотрела в кошелек и стремительно пошла в соседний ресторан, мимо которого ходила два года, скрипя зубами. Небольшой итальянский ресторанчик всегда манил ее, но она знала – это не для нее, а теперь ей было все равно: она шла и знала, что сейчас справит тризну по своей украденной мечте.

Она заказала себе все: карпаччо, моццареллу, черную пасту с морепродуктами, ризотто с белыми грибами – ну, в общем, все, о чем мечтала. Две бутылки вина дополнили этот натюрморт.

Ела она долго, отдыхая в перерывах перед новой подачей; немного перца на длинной палке из рук любезного официанта и капли собственных слез вместо уксуса с базиликом – все эти шедевры итальянской кулинарии поставили жирную точку в прежней постной жизни.

«Тирамису» и капуччино завершили ритуал прощания с мечтой.

Она вернулась домой пьяная и сытая первый раз за два года, упала замертво в постель и заснула – так глубоко и спокойно она давно не спала.

Утром ее разбудил тревожный звонок в дверь: на пороге стояли хозяйка с племянником и какой-то незнакомый мужик с папкой.

Хозяйка решительно и твердо сказала, что она готова решить вопрос без органов. «Я пишу тебе доверенность на квартиру, а ты выходишь замуж за это животное, его надо спасти, это разница между утраченными деньгами и полной стоимостью двушки».

Даша медленно соображала после пьянки, но посчитала быстро, что жить с этой дрянью ей обойдется в сто тысяч долларов или голодать двадцать лет.

Она решила согласиться – год она его потерпит, а потом грохнет или он сам сдохнет, если повезет.

Нотариус подал бумаги, все подписали, еще один квартирный вопрос нашел ответ.

Веселая чернильница, или Не по Сеньке шапка, не по е… матери колпак

Всем был Сеня хорош, но рост и вес его были одинаковы – рост 150 см и вес столько же, но только в кг.

Мама его делала карьеру на кафедре химической физики, все пыталась доктором стать, а бабушка-блокадница кормила его на убой и книжки ему читала разные. Все тома Брокгауза и Эфрона скормила внучку за 15 лет, все 90 томов плюс 4 дополнительных.

Мама диссертацию защитила, очнулась, а сынок уже 150х150, но умный, в школе одни пятерки, веселый, только дышит тяжело и борода выросла, как у молодого Ленина, а волосы на головке редкие (дело было до эпохи «Реалтрансхайер»), но пришлось смириться.

Хотели его в ЛГУ устроить – не вышло, все кончилось институтом связи Бонч-Бруевича. Пафоса мало, но Сеня там не пропал, в КВНе звездой стал, толстые мальчики всегда в КВН шли. А где им себя показывать? Не на лыжне же? Выйдет на сцену Сеня – уже смешно, а если скажет еще что-нибудь позабористее, так ваще… А он мог, и неплохо.

Слегка пластинками прифарцовывал, «фиников» разводил на обмен товарами народного потребления. С одеждой, конечно, проблемы были – он всегда ходил в спортивном костюме и кроссовках, но в дорогих, фирменных. Деньги были, девушек в «Садко» брал, в самое дорогое место в Питере, платил, и они терпели даже запах его парфюма «Фото», которым он обливался по флакону в день (потел очень). Любили его за веселый нрав и щедрость – понимал юноша с малых лет: за удовольствие надо платить.