Ультиматум

О событиях 9 февраля думал в этот момент и полковник Фуке. И не только потому, что прием русских парламентеров не понравился штабу армии. Теперь и для него лично могли возникнуть известные трудности. Дороже своей собственной судьбы была для Фуке судьба Вильгельма Штеммермана, которого он уважал. Поэтому полковника беспокоило, что, возможно, утром командир дивизии СС «Викинг» нанесет удар по командованию 11-го армейского корпуса. Полковника Фуке не удивила та дерзость, с которой говорил здесь генерал Либ. Это лишь подтверждало тот факт, что Гилле уже готовится нанести удар. Начиная с 9 февраля Фуке стал пользоваться сведениями одного своего осведомителя, находившегося в штабе дивизии СС «Викинг». Через него он и узнал, что выделено несколько танков и самолетов для вывоза офицеров из котла.

Однако все эти сведения не подлежали обсуждению, и это удручало Фуке. Его искреннее дружеское отношение к генералу Штеммерману, проверенное за годы войны, окрепло, однако ни одно из испытаний, выпавших до сих пор на их долю, ни в коем случае нельзя было сравнить с этим котлом: ни одно из них не принуждало Фуке так решительно занять линию генерала или его противников. Выступление в поддержку генерала могло привести к серьезным последствиям, а выступление против него делало Фуке соучастником Гилле и Либа.

Фуке, сделав вид, что не понимает истинных намерений Штеммермана, уклонился от обсуждения некоторых тактических мероприятий.

По мнению Фуке, занятие высших командных должностей Герингом. Гиммлером, Деницем и Кейтелем явилось главной причиной того, что слава германского оружия в этой войне померкла. Гитлера Фуке считал дилетантом и близоруким человеком, если не слепцом. С таким верховным главнокомандующим германское правительство даже при благоприятных условиях не могло долго просуществовать. А привлекая к себе таких бессовестных азартных игроков, как Герберт Отто Гилле, он сам себя толкал к гибели.

Как ни отвратителен полковнику Фуке был Гилле с его дивизией СС «Викинг», однако по сравнению с последствиями капитуляции они представляли меньшее зло. Если в стене, окружающей германское прибежище, и появились какие-то трещины, то, как бы там ни было, те, кто держатся с войсками СС, будут находиться внутри этой стены, а не за ней, как генерал Зейдлиц. Совсем другой вопрос, долго ли просуществует эта стена. В 1918 году в Германии была свергнута монархия, так почему не может случиться так, что после этой войны окажется свергнутым нацизм?

Настроение Фуке несколько улучшилось от сознания того, что он, принимая определенное решение, занял, так сказать, суверенную позицию, хотя на него и оказывали известное давление как антипатия, какую он питал по отношению к Либу, так и его дружеские чувства к Штеммерману. Мысленно он ссылался на непогрешимость солдатской клятвы, дух которой запрещал прислушиваться к воззванию Национального комитета.

«Мы оказались в самом что ни на есть настоящем котле», — размышлял генерал Штеммерман, понимая, что ни друзья и единомышленники, ни враги и недоброжелатели, которые у него имеются, не избавят его от необходимости самостоятельно принять решение.

Холодно он поблагодарил обоих командиров. Не обращая внимания на ехидное замечание Либа, которому наконец удалось завладеть собственной фуражкой, он позвал к себе начальника штаба, чтобы обсудить с ним необходимые меры по отводу войск из восточной части котла и оставлению Корсуня.

17

Вокруг Корсунь-Шевченковского дрожала земля от грохота разрывов. Женщины, дети и старики попрятались кто куда. Этот грохот выгнал немецких солдат из зданий, под обломками которых они могли найти себе могилу. Солдаты хватали оружие и поспешно садились в грузовики.

В прошлую среду местным жителям стало известно, разумеется по слухам, об освобождении Городища, а сейчас, слыша такой грохот, они надеялись, что в воскресенье, 13 февраля, и их город будет освобожден от фашистов. Как-никак от Городища до них не более двадцати пяти километров. А тут пошел слух о том, что наши уже находятся километрах в пятнадцати от их города. Да и на севере советские войска, тоже успешно продвигаясь, освободили Сотники… Артиллерийскую канонаду хорошо было слышно в Корсунь-Шевченковском.

Последние грузовики и автобусы, принадлежавшие штабу 42-го артиллерийского корпуса, расположенного неподалеку от аэродрома, еще утром выехали из города в направлении Стеблева. Вслед за ними потянулись машины дивизионных штабов, тыловых служб, колонны с продовольствием и боеприпасами.